Харлан Эллисон , Энн Маккефри , Барри Норман Молзберг (О`Доннел) , Джейн Йолен , Нина Кирики Хоффман , Майкл Суэнвик , Люциус Шепард , Питер Сойер Бигл , Элизабет Бир , Урсула Крёбер Ле Гуин , Роберт Рид , Орсон Скотт Кард , Роберт Силверберг , Кэролайн Джэнис Черри , Гордон Диксон , Патриция Маккиллип , Пэт Мэрфи , Джеймс Блэйлок , Чарльз де Линт , С П Сомтоу , Холли Блэк , Наоми Новик , Элизабет Линн , Джордж Рэймонд Ричард Мартин , Джонатан Стрэн , Марго Лэнеган , Мэрианн Джаблон - Драконы

удается мне сном ненадежным забыться,

Только когда драконихи угомонятся.

Самки драконьи, однако ж, почти что бессонны —

Спят, лишь с самцами натешившись досыта, вволю.

Порознь, увы, на них нападает охота,

И потому хоть одна да не спит еженощно.

Стоит войти мне в коровник — драконихи тут же воззрятся,

Гребни торчком, в глазах — огоньки вожделенья.

Имя мое им давно уж прекрасно известно.

Немудрено: с ними я совокуплялся.

Что ж, я не первый познал самку дракона:

Рыцари давних времен потеху придумали эту.

Страсть утолив и стыдом внезапным терзаясь,

Рыцари ждали, пока одолеет дрема драконов,

И убивали. Считалось, что подвиг вершили.

Рыцарей многих за это потом возводили в святые.

Только я думаю: холодно, тягостно было

Рыцарям после на ложе с дочками Евы.

Но ненадолго…

И я в свое время, я тоже

Пил белоснежное пламя из уст крепких и хищных,

Когти мне в спину, я помню, от страсти впивались,

И чешуя оставляла шрамы на коже,

Слышал я грохот драконьего пылкого сердца —

Будто часы старинные гулко стучали.

Семя свое извергал я в глубокое лоно, на волю

Фатума я полагался: что будет, то будет.

Изнемогая, огнем опаленный, потом уползал я,

Долго, бывало, в мокрой траве под небом дождливым валялся.

Кожа краснела тогда моя и шелушилась,

Воздух и дождь ее ранили прикосновеньем,

Кровь из ссадин сочилась и траву обагряла.

А из коровника не доносилось ни звука,

Нет, не клацали когти, самки были довольны.

Спали драконы.

Я думаю, рано иль поздно

Сын мой на свет народится.

Он будет красавец когтистый.

Урсула Ле Гуин ПРАВИЛА ИМЕН^[2]

Урсула Ле Гуин считается одним из наиболее значимых и уважаемых авторов в истории научной фантастики. Ле Гуин родилась в 1929 году, в 1951 году окончила Колумбийский университет и в 1953 году вышла замуж за историка Чарльза Ле Гуина. В начале 1960-х годов были опубликованы ее первые работы. Затем последовали многочисленные романы, сборники рассказов, книги для детей, эссе и переводы. Перу Ле Гуин принадлежит серия романов и рассказов в жанре фэнтези «Земноморье» («Earthsea»), а также научно-фантастический «Хайнский цикл» («Hainish series»), в который входят знаменитые романы «Левая рука Тьмы» («The Left Hand of Darkness») и «Обделенные» («The Dispossessed»). На счету писательницы двадцать один роман, одиннадцать томов рассказов, три сборника эссе, двенадцать книг для детей, шесть сборников стихов и четыре книги переводов. Ее работы были отмечены премиями «Хьюго», «Небьюла», Всемирной премией фэнтези, премией Теодора Старджона, премией Джеймса Типтри-младшего, премией журнала «Locus», премиями «Дитмар» («Ditmar»), «Индевор» («Endeavour»), «Прометей» («Prometheus»), «Райслинг» («Rhysling»), «Гэндальф» («Gandalf»), «Юпитер» («Jupiter») и премией «Пилигрим» («Pilgrim»), присуждаемой Ассоциацией исследования научной фантастики (SFRA). Ле Гуин является живой легендой Зала славы научной фантастики, обладательницей Всемирной премии фэнтези за вклад в развитие жанра, а также лауреатом премии ПЕН-клуба и премии Маламуда за мастерство в создании малой прозы. Очевидно не считая, что ее писательская карьера близится к закату, и не желая уходить на покой, Ле Гуин в последние пять лет выпустила несколько романов и рассказов, включая трилогию для молодежи «Легенды Западного побережья» («Western Shore») и исторический роман «Лавиния» («Lavinia»).

Мистер Подгоркинз вышел из-под своей горки, тяжело дыша и улыбаясь. В лучах утреннего солнца дыхание вылетало из ноздрей белоснежными клубами, похожими на густые облачка пара. Мистер Подгоркинз посмотрел на ясное декабрьское небо, улыбнулся шире, чем обычно, показав белоснежные зубы, и зашагал по дороге вниз в деревню.

— Неплохое утро, мистер Подгоркинз, — говорили ему деревенские жители, когда он проходил по узким улицам мимо домиков с круглыми нависшими крышами, похожими на толстые красные шляпки мухоморов.

— Неплохое, неплохое, — отвечал он всякий раз. (Нехорошо говорить доброе утро кому попало, и вообще хвалить это время суток лучше как-нибудь поосторожней, потому что на острове Саттин, подверженному любому влиянию, каждое беспечное слово может испортить погоду на целую неделю.) Одни обращались к нему приветливо, другие немного небрежно, но здоровались все. Он был --">