Инесса Владимировна Ципоркина - Личный демон. Книга 2

конечно же, к лучшему. Пускай незваный гость из далеких краев, проявивший себя как чистый душой паладин, оградит Катину суть от разъедающего самоощущения шлюхи. Рыцари не якшаются со шлюхами. Но Катерина нравится Анджею. Значит, Катерина все-таки Прекрасная дама. Или по крайней мере хорошая девочка. Хорошая пожилая девочка, только что прошедшая через ад. Как минимум второй раз.

— Эй! Живая? — голос за спиной был тот самый, которого она ждала всю дорогу по нижним мирам, по дну подсознания, по щербатым полам адской кухни. Мореход. Тайгерм. Проклятая, равнодушная, глумливая тварь. — Ну не злись ты так громко. Был я там, был, просто ты меня не узнала.

— Да где ж ты был-то? — взвилась Катя.

Мореход улыбнулся почти кротко. Странно. В человеческом состоянии его глаза нисколько не напоминали ни янтарные глаза Тайгерма, ни золотые — Абойо. Обычные черные глаза — зрачок светится синеватым отливом, будто лунный блик на ночных волнах. Стоп! Абойо…

— Так это ты — князь ада? Не Люцифер? Не Ата? Или ты и есть он… она? — Катерина запуталась в ипостасях богини безумия, которых наверняка существовало не меньше, чем психических заболеваний в медицинском определителе.

— Тс-с-с… Это секрет, — мягко, но оттого еще более инфернально улыбнулся Мореход. И положил палец на Катины губы.

И Катя, не выносившая, чтобы незнакомые люди, в особенности мужчины, трогали ее руками, всегда отступавшая на шаг при попытке вторгнуться в ее личное пространство — так вот, Катька-недотрога вытянула губы, прижимаясь ртом к сухой солоноватой коже.

Беги, кролик, беги.

Лучше б тебе было влюбиться в Уриила в образе человеческом. Или в Мурмур в любом из ее тел — что в мужском, что в женском. Ангелы беспощадны, но милосердней Морехода. Равнодушны, но внимательней Тайгерма. Их взгляд проникает в душу, но золотые глаза Денницы скользят по душе, словно скальпель. Балисонг. Помоги тебе преисподняя, Катя, Китти, Кэт, непутевая ты шалава. Заступись за тебя небеса, расступись перед тобою земля, когда в башку твою втемяшится наконец, что пора оторваться от этой руки, уже гладящей твои губы самыми кончиками пальцев. Зачем? И как? И что теперь делать, когда?

— Что ж ты твориш-ш-ш-шь-то, а-а-а? — полушипением-полумявом ворвалась в мгновение забытья Наама. — Опять на свежатинку потянуло… — Помолчав, демон договорила, точно на пол плюнула: — …котик.

Думает, намек на зоофилию меня испугает, усмехнулась про себя Катерина. Знала бы она, НА ЧТО мне намекал этот… эта… эта сущность, когда я была в ее, нет, в его власти — там, на самом дне моря Ид, глубже которого никому из нас не пасть. Потому что под адской кухней если что и найдется, то лишь бессмысленные сокращения мышц под влиянием искорки, бегущей по рефлекторной дуге. Все, напоминающее мысль, поднимается выше, попадает в котлы преисподней и вываривается в них до крепкого бульона радостей и бед.

— Не нервируй человека, — рассеянно ответил Мореход, не отрывая ладони от Катиного лица. Катерина вдруг поняла, что ей все равно, выглядит ли то, что он видит, как фотография десятилетней давности, или как сорокалетнее, иссеченное мимическими морщинами, иссушенное душевным голодом, изуродованное ожогом изображение на ее, Катином, варианте портрета Дориана Грея.

Почему тебе, Катя, захотелось, чтобы ангелы от тебя отвернулись? Не оттого ли, что потянуло еще раз заглянуть в его глаза — и чтобы он заглянул в твои? Скользкая, опасная мысль. Значит ли это, спросила себя Катерина, что внимание ангелов мне претит, зато его взгляд — притягивает, несмотря на всю чудовищную грязь, поднятую Денницей из глубин моего тихого омута. Омута памяти.

Катя вдруг осознает, что так и стоит перед Мореходом на одном колене, точно оруженосец, ожидающий посвящения в рыцари. А этот змей-искуситель держит Катерину за подбородок, смотрит сверху вниз и улыбается совершенно неподходящим для церемонии образом. И Наама, словно обычная домашняя кошка, вьется вокруг ее ног, описывает восьмерки, пролезает под коленом, задевая Катины бедра хвостом — так, будто следы кошачьих лап должны очертить защитный круг и спрятать Катерину от князя тьмы. Храбрый маленький демон. Не боится встрять между самим сатаной и его добычей.

Поздравляю, Катенька. Лучшего выбора ты, конечно, сделать не могла.

Разве что влюбиться в Беленуса, способного убить одним прикосновением. Или в смертельную ипостась Эллегвы, Владыки перекрестков, в Эшу --">