Шон Рассел - Единое королевство

попыток решить дело миром. Я…

— Успокойся, Бэлд! — перебил его Диз. — Мы уже много раз слышали твою болтовню. Помолчи хотя бы сегодня.

Бэлд вскочил со скамьи, однако Арден и Сэмюль схватили его за руки, и он позволил им усадить себя обратно.

— Достаточно, — заявил Сэмюль, чей голос прозвучал, как всегда, уверенно и спокойно. — Не дразни его, Диз, мы не можем в такой момент позволить себе разногласий.

— Да, я знаю, но давайте не будем делать вид, что собираемся совершить благородный поступок, Сэмюль. Речь идет о грязном предательстве. Мы намерены убить собственного кузена, и хотя я готов признать, что нам это необходимо, я не могу делать вид, будто не понимаю, что происходит в действительности.

Вам всем известно, что я пытался переубедить Торена. Я множество раз вел с ним бессмысленные разговоры, стараясь объяснить ему, что он не прав. Порой я даже готов был увидеть разумное зерно в его доводах. — Диз положил руки на стол и печально покачал головой. — Должен заметить, теперь я уверен в том, что Торен никогда не пересмотрит своих взглядов. А посему нам либо придется последовать за ним, зная, что такой путь приведет к катастрофе, либо совершить предательство. Ради будущего нашей семьи я выбираю второе, но твердо знаю, что являюсь убийцей и предателем. Если правда о нашем участии откроется, семья будет считать точно так же — поскольку они скорее предпочтут погибнуть, не запятнав своей чести, чем признать столь гнусный поступок.

Снова повисла напряженная тишина, однако ветер по-прежнему продолжал безумствовать, раскачивая ветви деревьев, а солнечные блики и тени играли в пятнашки, весело перепрыгивая с поверхности стола на мрачные лица собравшихся.

— Ты с нами, Диз, или нет? — спросил наконец Сэмюль.

Диз поднял голову; казалось, вопрос его удивил.

— Я с вами, кузен. Да и нет. Но с вами.

Сэмюль разглядывал поверхность стола перед собой.

— Тогда, — сказал он, — остается решить, кто это сделает и когда.

— Я с удовольствием возьму на себя исполнение столь гнусного деяния, кузены, — заявил Бэлд, безуспешно пытаясь скрыть радость.

— Нет, — твердо возразил Диз. — Мы не должны действовать, движимые ненавистью. Это сделаю я, потому что я люблю его больше всех, — вздохнув, добавил он.

Бэлд было запротестовал, но Сэмюль его прервал:

— В таком случае пойдете вы оба. Диз совершит деяние, а Бэлд будет свидетелем. И мы должны дать слово молчать или вместе отправиться на виселицу — если до этого дойдет. Будем считать, что мы все виновны. Согласны?

Несколько секунд никто не шевелился, потом все по очереди кивнули, иные менее охотно, чем другие. И снова повисла тишина.

— Как ты намерен это сделать, кузен? — едва слышно спросил Арден, самый молодой из всех; ему едва исполнилось двадцать, и он редко высказывал вслух свое мнение, хотя Диз знал, что Арден отличается острым умом.

Диз снова оторвал глаза от поверхности стола, на лице его застыла печаль — он уже похоронил того, кого любил.

— Во время турнира по стрельбе из лука в Вестбруке. Я украду у Уиллсов несколько стрел… — Он помолчал немного, поняв, что задыхается. — И постараюсь попасть Торену в самое сердце. Он умрет быстро.

Никто никак не отреагировал на его слова, но все сидели, придавленные тяжестью того, что собирались совершить.

Резкий порыв ветра взметнул ветви дерева, и листья тихонько зашуршали, а какая-то птица возмущенно пискнула, отчаянно цепляясь за ветку, чтобы не упасть.

— Однажды, — начал Арден, в голосе которого прозвучала печаль и любовь одновременно, — Торен сбил меня с коня во время турнира в Вэйе, а потом…

— Не начинай! — выкрикнул Диз, поворачиваясь к нему. — Даже и не пытайся! Ты не имеешь права. Никто из нас не имеет права.

Когда члены совета отправились к своим лошадям, ветер, который за все утро так ни разу и не перевел дух, тяжело вздохнул и затих. И потому они ехали вниз по склону, погрузившись в неожиданно наступившую тишину, нарушаемую лишь стуком копыт — потому что люди молчали.

Безмолвие, окутавшее мир, когда стих ветер, походило на траур. Даже птицы перестали петь.

Диз, погрузившись в печаль, ехал по дороге, затененной высокими деревьями. Он чувствовал себя опустошенным и безжизненным, как и все вокруг. Его переполняла тишина.

Тишина и горечь.

Неожиданно на место раскаянию и грусти пришли гнев и чувство обиды. Почему Торен вынуждает их принять такое страшное решение? Неужели он не может --">