Ирина Кассета - Сквозь тернии к звездам или а Вас, прошлое, я попрошу остаться (СИ)

без моих объятий? — поинтересовался мой коллега и по совместительству лучший друг, Олег Байков. Типичный представитель вида «хомобабникус — разумный». А что, голубоглазый блондин, тридцати двух лет, с хорошим телосложением, умный, веселый. Так почему бы не воспользоваться тем, что на него бабы как на распродажу с 90 % скидкой налетают? Вот он и пользуется, как только пользовалка от перенапряжения не сломалась, удивляюсь. Ну, ладно не мое это дело. В общем, вопреки всем утверждения, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, он был моим другом, самым что ни на есть. Наверно из-за того что он, во-первых был не в моем вкусе, во-вторых его сердце переполняла любовь к каждой встречной и поперечной, я его и не воспринимала как потенциального жениха. Мучайся потом с таким «счастьем».

— Олег, иди ты на ***! — (буквы подставьте по своему усмотрению).

— Мы напали на след Мясника, — при этой фразе мои глаза непроизвольно распахнулись от удивления, и поверьте мне, это был высший показатель заинтересованности. «Напали на след?» Это что-то новенькое. Редко нас радуют такими новостями, особенно в последнее время.

Наверно, данная ситуация требует пояснений. Что ж, извольте, можете считать меня русской версией Джеймса Бонда. Только вот у меня с каждым новым заданием не появляется очередной сексапильный партнер. Издержки русского кинематографа. Все дело в том, что нам на голову внезапно, я бы даже сказала со скоростью звука, свалился маньяк. Чтоб его. Пять девушек были изуродованы и убиты этим подобием человека. Уже месяц мы пытаемся найти хоть какую-то улику, указывающую на его личность. Но все тщетно. Слишком продуманный чистоплюй нам попался, это я намекаю на то, что ни отпечатков пальцев, ни ДНК нами обнаружены не были, что невероятно странно и чем-то смахивает на очередной Голливудский боевик. Лишь вездесущие белые орхидеи, которые он оставляет после каждого своего «выступления». Но самое страшное, это осознание того что эта мразь бродит где-то по городу и в любой момент может выбрать себе жертву. Хоть в нашей профессии жалость имеет последнее место, но то, во что он превратил некогда привлекательных девушек… Мясо… Брр, кровь в жилах стынет. Мясник это и есть наш таинственный маньяк. Ну да, ну да, прозвище не блистает своим остроумием, зато соответствует действительности. И не надо вещать, что мое руководство обделено фантазией, даже думать не смейте, иначе мы идем к вам… Да, да, все настолько серьезно, и вообще воображение не главное!

— Как? — ошарашено, спросила я, выбираясь из под такого родного теплого одеяла и объятий Мультика, моего плюшевого любовника.

— Ты там с спросонья не забыла, что все его жертвы были работницами стриптиз клуба? — с издевкой поинтересовался будущая жертва моего недосыпа.

— Не язви, а то сброшу трубку и будешь вести диалог со своим воображаемым другом.

— Это ты так на своего очередного парня намекаешь? — ехидненько пропел он.

— Это я намекаю на то, что знаю кем приходится твоя очередная пассия Александру Михайловичу, — знаю, вам это имя ни о чем не говорит, но в моих кругах, оно имеет очень большой вес и довольно своеобразную репутацию. — Так что…

— Я тебя слишком хорошо знаю Вразумовсткая, ты хорошая, в душе, но вот когда из него выйдешь.

— Ахаха, шутка года. И кстати, не фамильярничай Байков, — ответила я таким же тоном.

— Так вот, меня ночью осенило, что дни своих убийств он выбирает по определенному порядку…

— Какому?

— Не перебивай Вразумовская, я знаю, что тебе не терпится. Так вот первую жертву он убил третьего, вторую девятого, третью пятнадцатого, четвертую двадцать первого, а пятую двадцать седьмого. Ты заметила, что все числа делятся на три?

— Господи, Олег. Только не говори, что ты позвонил мне сказать то, что давно стало известно, иначе я позвоню мужу твое очередной девушки и тогда…

— Только попробуй. Ну, ты и стерва, Кира, — беззлобно пробубнил Олег. — Дослушай до конца, наконец, и прибереги свое остроумие для своих несуществующих парней.

— Какой там номер у него был? Восемь девятьсот, — начала я воплощать свою мстю. Нет, каков наглец! Как будто я сама не знаю, что в моем возрасте некоторые уже вторых рожают. Так, что-то не туда меня понесло…

— Ну, прости, монашка, — вот только в его голосе последнее, что можно было уловить это раскаяние. Падла белобрысая. Ладно, ладно, я этого не забуду. Он тем --">