Рик Риордан - Тень змея

Картер звучно откашлялся.

Уолт замер с золотыми украшениями в руках. Хуфу попытался забиться под книжный стеллаж, отчего с него тут же посыпались книги. Горшки Элиссы градом падали на пол. Феликс панически зашикал на своих пингвинов, загоняя их под прилавок. (Правда, он почему-то убежден, что пингвины являются непременным элементом магии. Боюсь, тут я бессильна что-либо объяснить).

Джей-Ди Гриссом побарабанил пальцами по своей пряжке в виде звезды.

– Так это и есть ваши мастера-эксперты? – поинтересовался он.

– Именно! – отозвалась я, стараясь улыбаться как можно непринужденнее. – Простите за беспорядок. Сейчас, гм… одну минуточку…

Я выдернула из-за пояса свой жезл и произнесла заклинание:

– Хи-нем!

Должна сказать, Божественная Речь давалась мне все лучше. Теперь мне обычно удавалось черпать силу моей богини-покровительницы Исиды, не падая при этом в обморок и даже ни разу не взорвавшись от перегрузки.

В воздухе полыхнул иероглиф «Соединись»:

Глиняные черепки мгновенно устремились друг к другу и соединились вместе. Книги послушно вернулись на полки, а с пингвинов слетели маски Тутанхамона, под которыми обнаружились – сюрприз! – пингвины в их первозданном виде.

Вид у наших друзей был слегка смущенный.

– Простите, – пробормотал Уолт, поспешно запихивая украшения обратно в витринный шкаф. – Мы тут немного заскучали…

На него я вообще не могу сердиться. Уолт рослый, атлетически сложенный парень с фигурой баскетболиста. Сегодня он, как всегда, был в спортивных штанах и майке без рукавов, которая открывала для обозрения его мускулистые руки. Кожа у него цвета горячего шоколада, и лицо красивое, с благородными царственными чертами, точь-в-точь как у статуй его предков-фараонов.

Как я к нему отношусь? Ну, это немного сложный вопрос. Как-нибудь потом расскажу.

Джей-Ди оглядел нашу команду, не выказывая большого воодушевления. Скрывает, решила я оптимистично.

– Приятно с вами познакомиться, – выдавил он. – Идемте со мной.

Главный вестибюль музея представлял собой просторное белое помещение с кофейными столиками (сейчас, разумеется, пустыми), небольшой эстрадой и высоким потолком, под которым мог бы свободно прохаживаться жираф. Через стеклянные стены открывался бесподобный вид на ночной Даллас, а с противоположной стороны виднелась лестница, ведущая на галерею с длинным рядом дверей, где, по всей видимости, располагались офисы.

Джей-Ди указал на галерею, где маячили двое мужчин в черных льняных одеяниях.

– Видите? Охранники дежурят повсюду.

Мужчины, держа наготове посохи и жезлы, посмотрели на нас, и я заметила, что их глаза светятся, а на скулах нарисованы иероглифы, из-за которых охранники выглядели как индейцы в боевой раскраске.

– Что это у них с глазами? – шепотом спросила Элисса.

– Наверное, такая особая магия, для наблюдения, – догадалась я. – Благодаря этим символам охранники могут видеть не только в нашем мире, но и в Дуате.

При этих словах Элисса прикусила губу. Поскольку ее покровителем был бог земли Геб, она любила надежные, прочные вещи вроде глины или камня, а высота или водные глубины внушали ей страх и неуверенность. И уж точно ей не нравилась даже мысль о Дуате – безбрежном магическом мире, который существует наряду с нашим материальным миром, миром смертных.

Как-то на занятиях я рассказала ребятам о Дуате как об океане, который плещется у нас под ногами и где многослойные магические измерения уходят в бесконечность… так бедняжке Элиссе чуть плохо не стало.

Десятилетний Феликс, впрочем, подобными сомнениями не терзался.

– Круто! – восхитился он. – Я тоже хочу светящиеся глаза.

Он поводил пальцами по щекам, оставив на них сияющие лиловые пятна в форме Антарктиды.

– Ну и как? Видишь Дуат? – хихикнула Элисса.

– Нет, – признался Феликс, – зато гораздо лучше вижу моих пингвинчиков.

– Нам лучше поторопиться, – напомнил всем Картер. – Обычно Апоп нападает, когда луна достигает самой высокой точки. А это случится…

– Агх, – сообщил Хуфу, подняв лапы с десятью растопыренными пальцами. Уж кто-кто, а павианы превосходно ориентируются в астрономии.

– Через десять минут, – перевела я. – Лучше не бывает.