Милена Валерьевна Завойчинская - Иржина. Всё не так, как кажется…

этого типа.

– Не обсуждается! – Отец пододвинул ко мне стопку бумаг. – И, кстати… Даже не пытайся сбежать. Тебе это все равно ничего не даст. К тому же с этой минуты ты не выйдешь из дома.

– Что?!

– То, что слышала. До свадьбы ты под домашним арестом. А после – пусть твой муж с тобой разбирается. Это будут уже его проблемы.

Схватив стопку бумаг, я решительно вышла из кабинета и изо всех сил хлопнула дверью. Удовлетворенно прислушалась (в кабинете что-то упало!) и помчалась в свои комнаты.

Поверить не могу! Свадьба! С каким-то неизвестным старым мужиком! Домашний арест!

Но самый ужас заключался в том, что я действительно никак не могла поверить в то, что все это происходит на самом деле, со мной. И в то, что это именно мой отец продал меня… Да не бывает такого! У нас уже давно не выдают девушек замуж насильно. Мы ведь не в Средние века живем, и не в Темной империи. Что за чушь?

Влетев к себе, я бросила пачку документов на стол и прошла в гардеробную, чтобы переодеться. О таких жутких вещах, как те, о которых мне предстояло читать сейчас, лучше узнавать в комфортной одежде. Мало ли, вдруг там такое, что я не просто упаду на пол, но и не встану… Натянув брюки и рубашку, вернулась в гостиную, села за стол и, словно ядовитую змею, осторожно взяла верхний лист.

Итак!

Имя жениха, чтоб его, не указано, вместо него оставлена пустая строка, в которую надлежит это имя вписать. А вот мое имя впечатано. Так-так…

Что?!

М-да… Кажется, сегодня это слово самое популярное в моем лексиконе…

Все права на жену, то есть на меня, с момента оформления брака переходят мужу. Работать – не имею права без согласия мужа. Открывать счета в банке – не имею права без согласия мужа. Участвовать в гонках – нельзя. Вот… гурзуб плешивый! Даже это предусмотрел. Уезжать куда-либо без согласия мужа – понятное дело, тоже нельзя. Гардероб – обговаривается с мужем. То есть мне нельзя будет даже одеваться так, как я привыкла и люблю? Развод – невозможен.

Интересно, а если его того… К праотцам отправить? Старенький ведь уже… Сердце не выдержало нагрузок супружеской жизни с молодой женой…

Меня передернуло от отвращения и замутило. Нет уж! Только через мой труп!

Грибочки ядовитые случайно попались, вино прокисло, лимонад из даранкайской дирелы перебродил и все такое? Я пролистала страницы брачного договора.

«В случае, если супруг скончается по неясным причинам ранее десяти лет после заключения брака и при выяснении обстоятельств его смерти обнаружатся хотя бы косвенные улики, указывающие на жену, ее надлежит казнить».

Что?!

Да не казнят по косвенным уликам! Не бывает такого! Всегда проводится тщательное расследование!

Нет. Этого я не подпишу! Никогда и ни за что! Да о чем я вообще думаю? Я и замуж за такого ненормального не пойду.

Я, раздумывая, заметалась по комнате. Домашний арест – это серьезно. Проверено: из дома мне точно не сбежать, небось не первый раз сижу наказанная, все ходы у папы продуманы и от меня закрыты. С его способностями накрывать дом непроницаемым куполом – это сущий пустяк. А что тогда делать?

До дня свадьбы мне точно не выбраться. Что остается? Единственный шанс сбежать – непосредственно перед заключением брака и подписью документов. Я уже бывала в здании мэрии и туалет рядом с залом, в котором всегда происходили такие события, посещала. Третий этаж, но я точно знаю, что именно на этом уровне расположен карниз, опоясывающий все здание. И если вылезти через окно, по этому карнизу можно добраться до железной лестницы, ведущей вниз. Вопрос – как пробраться по нему в длинном платье и туфлях на высоких каблуках?

В дверь постучали, и я, вздрогнув, испуганно бросила брачный договор на стол.

– Да? – откликнулась неуверенно.

Вошел Марей с моими шлемом и перчатками, забытыми в холле.

– Леди Иржина, ваши вещи.

Увидев мой кивок, он положил вещи на столик у двери и собрался уходить.

– Марей, – окликнула я дворецкого. – Вы случайно не в курсе, куда вчера ездил отец?

– В императорский дворец, леди. Вчера было собрание лордов.

– Вот как? – Я задумчиво подергала себя за прядку волос. – И что, поздно он приехал домой? Как себя вел?

– Поздно, леди. А вел… – Дворецкий выглянул за дверь, чтобы проверить, есть ли кто-нибудь в коридоре. – Сердился сильно, разбил вазу, ту самую, которую вы так не любите и в детстве все время норовили --">