Мэри Стюарт - Хрустальный грот. Полые холмы

Вдалеке послышался топот копыт: кто-то поднимался по узкой долинке. Молодой человек повернул голову; дыхание его участилось, а в руке блеснул меч. Серый конь перестал щипать траву и поднял голову из тумана. Ноздри его затрепетали, но он не издал ни звука. Человек улыбнулся. Топот копыт раздавался уже совсем рядом — и вот, по загривок утопая в тумане, из сумерек возник гнедой пони. Всадник был маленьким и хрупким и кутался от ночной прохлады в темный просторный плащ. Пони остановился и, вскинув голову, громко и пронзительно заржал. Всадник что-то раздраженно воскликнул и, соскользнув на землю, схватил его под уздцы, стараясь заглушить ржание своим плащом. Всадником оказалась совсем юная девушка, которая беспокойно оглядывалась по сторонам до тех пор, пока не увидела под сенью деревьев молодого человека с обнаженным мечом в руке.

— От тебя шума, как от кавалерии на рысях, — с улыбкой заметил он.

— Я выехала к утесу раньше, чем думала. В тумане все выглядит так странно.

— Тебя никто не видел? Ты доехала благополучно?

— Вполне. Я два дня не могла вырваться. Днем и ночью по всем дорогам рыскают дозоры.

— Я догадывался об этом, — улыбнулся он. — Но ты все же приехала. Давай мне поводья.

Юноша отвел пони под деревья, чтобы стреножить его в укромном месте. Потом он обнял и поцеловал девушку.

Спустя какое-то время она оттолкнула его.

— Мне нельзя задерживаться. Я привезла вещи, и даже если я не смогу приехать завтра… — Девушка замолкла, заметив, что конь его оседлан, что к седлу приторочена дорожная сума, а упряжь из предосторожности обмотана тканью. Ее руки вспорхнули на грудь мужчины, а он поймал их будто птиц и только крепче прижал к себе девушку. — Вот так, — со вздохом произнесла она. — Я знала. Я знала, еще когда спала сегодня ночью. Ты уезжаешь.

— Я должен… Сегодня…

Она молчала целую минуту. Затем просто спросила:

— Сколько у нас времени?

Он не стал притворяться, что не понимает ее.

— Час-два, не больше.

— Ты вернешься, — решительно сказала девушка. — Нет. Не сейчас, — остановила она его, заметив, что он хочет возразить. — Все уже сказано, и на разговоры нет больше времени. Я лишь имела в виду, что с тобой ничего не случится и что ты благополучно возвратишься. Я знаю, что говорю. У меня есть дар предвидения. Ты вернешься.

— Едва ли нужно Предвидение, чтобы это знать. Я должен вернуться. И тогда, быть может, ты послушаешь меня…

— Нет, — снова перебила его она, теперь почти гневно. — Это не имеет значения. К чему разговоры? У нас остался всего час, а мы тратим его на пустые слова. Пойдем.

А он уже вытягивал булавку с драгоценным навершием, которой был заколот ее плащ. Вот он обнял девушку за плечи и повел ее к пещере.

— Ты права, пойдем внутрь.

Книга I Вяхирь

1

Я запомнил его таким, каким впервые увидел: высокий молодой человек, нравом горячий, как и мой дед, с голубыми глазами и рыжеватыми волосами, как у матери, которые казались мне верхом совершенства. Он появился в Маридунуме на закате сентябрьского дня, с ним прискакал небольшой отряд. Поскольку тогда я был совсем мал, то играл на женской половине, в длинном старинном покое, где ткали в светлое время дня мать и ее придворные дамы. Моя мать сидела за ткацким станком. Я помню выходившую из-под ее пальцев ткань: алую с узкой узорчатой каймой зеленым по краю. Я сидел у ног матери на полу и играл сам с собой, гоняя по полу бабки. Косые лучи солнца из окна ложились на потрескавшуюся напольную мозаику лужицами яркого золота. Монотонно гудели над грядками пряных трав пчелы, и даже мерное постукивание ткацкого станка звучало отчего-то сонно. Женщины переговаривались над прялками, но негромко, склонив друг к другу головы, а Моравик, моя кормилица, та просто спала на своем табурете в озерце солнечного света.