Анна Бессонная - Осколки миражей

— Пойдем! — скомандовала Вистария. — Не останавливайтесь, и мы скоро будем у Эреола.

Шаг, ещё один, и ещё. Камни осыпались из-под ног, дорожные туфли скользили по неровной поверхности. Дети тяжело дышали. Солнце поднималось выше, рыжее марево заливало окрестности. По камням потянулась дымка тумана — испарения после ночного дождя. По ночам не воевали и не убегали. Ночь — пора дождя, пожирающего разум. И нельзя позволять даже капле коснуться кожи.

Изматывающий подъём завершился, и Вистария с дочерьми вышли на небольшое плато. Посередине возвышались две горстки камней. Неприметных сереньких камней в оранжево-алом свете разгорающегося утра. Но именно они были целью беглянок. Последний рывок. Пройти сквозь символические ворота…

Возникший из небытия вихрь пронёсся по маленькой площадке, подняв неизвестно откуда взявшуюся пыль.

Облако пыли вдруг замедлило вращение и начало формировать человеческий силуэт. И тут же из-за ближайшего холма донеслись крики и скрежет — характерный скрежет, который обычно издавали когти мчащихся со всех ног ездовых миспардов. Вистария оглянулась и поняла, что ей не хватило каких-то нескольких минут. На горную дорогу въехал отряд всадников.

— Кервелин… — пробормотала королева, узнав в главе отряда короля Углара собственной персоной.

Захватчик, взявший город, не удовольствовался победой. Бросился догонять беглую королеву — наверное, не столько ее, сколько наследных принцесс, детей, от которых следовало избавиться, как от любого оставшегося в живых представителя павшей династии.

Она инстинктивно придвинулась поближе к вертящемуся вихрю. Это был сторожевой форпост Эреола. Сейчас колдун увидит, что происходит на границе его территорий, и явится сюда сам, нужно только подождать, бежать уже не имеет смысла…

Кервелин, растрёпанный гигант, чем-то напоминавший медведя, тем временем спешился и хищно ухмыльнулся.

— Ты станешь ценным приобретением, королева Вистария… ах нет, уже не королева. Подойди!

Королева не пошевелилась. Возможно, это была слабая попытка бросить вызов победителю, а может быть, она просто не могла двигаться, поняв, что всё кончено и пути назад нет… Этого никто так и не узнал. В следующее мгновение пыльное облако приняло форму человеческой фигуры. Пришелец сорвал с головы капюшон, и королева облегченно выдохнула.

— Эреол!

Волшебник не стал тратить время на слова и резко выбросил руку вперед, в сторону всё ещё ухмыляющегося Кервелина. Тот даже не вздрогнул и лишь насмешливо оскалился. С кончиков пальцев Эреола сорвалось тёмное пламя, и Вистария торжествующе вскрикнула. Старшая дочь нервно дёрнулась, королева успокаивающе прижала её к себе. До спасения оставалось совсем немного.

Пламя погасло. Кервелин грубовато хохотнул, и перед ним возникло такое же пыльное облако.

Появившегося из него человека, тощего неопрятного мужчину с нездорово яркими алыми губами, присутствующие знали так же хорошо. Л'Аррадон, второй из магических центров силы. Вистария ахнула. Так вот на кого надеялся Кервелин, вот почему он так уверенно себя вёл, вот почему даже не попытался отшатнуться, уйти от атаки Эреола…

Л'Аррадон выбросил вперёд сразу обе руки. Эреол взмахнул плащом, но не успел создать магический щит: две молнии прошили его насквозь и отбросили на камни, прямо к ногам королевы.

Той было слишком хорошо известно, что это означало. Раненые волшебники никогда не продолжали бой и немедленно возвращались к себе, в свои уединённые вотчины, залечивать раны, и Вистария, пытаясь успеть договорить, пока Эреол не исчезнет, отчаянно воскликнула:

— Забери хотя бы детей!

Колдун, начавший уже взвихряться пылью, послушно потянулся к девочкам, схватил их за руки…

И в самый последний момент, когда Эреол вместе с Элейн был готов исчезнуть, София, испуганно жавшаяся к Вистарии, вырвала руку у незнакомца и крепко вцепилась в мать.

В следующий миг колдун растворился в утреннем воздухе, унося с собой Элейн.

Пыль медленно оседала на камни.

— Продолжим, уже-не-королева, — произнёс Кервелин, подходя ближе. За ним потянулись солдаты. Ядреный запах пота, смешанный с гарью и кровью, заставил Вистарию рефлекторно закашляться. Она прижала к себе дочь.