Михаил Боровых - Солнце и сталь (СИ)

города.

Никто в Пустоши не знал, где в незапамятные времена возвышались башни Шада, одного из величайших городов древней Эребии. Во времена, когда великая империя распалась на множество воюющих царств, возвысился этот город, где правил могущественный король Мерхан, великий полководец и черный маг. На сотни миль вокруг множество городов и народов платило дань Мерхану, не в силах устоять перед непобедимыми его легионами. А тех, кого жестокий царь не мог сокрушить военной мощью, он истреблял колдовским искусством. Иссушающие ветры заносили песком целые армии, стаи саранчи выжирали посевы, черная плесень превращала в гниль запасы еды в осажденных городах, а вода в колодцах превращалась в кровь. Такую силу даровал своему верному слуге Великий Хастур, которому Мерхан обрекал в жертву сотни и тысячи пленников. Истекая кровью, насаженные на кол люди, стонали под стенами Шада, в то время как король пировал в своем дворце среди своих полководцев, наложниц и жрецов Старых Богов.

Множество народов объединил Мерхан под своей властью, все новые и новые племена вливались в его непобедимую армию, с помощью которой он вздумал объединить всю Эребию и взойти на Трон Черепов. Он уверовал в свое предназначение, что он избранник Темных Богов, предназначенный ими для великого дела.

Но однажды, когда Мерхан пировал в своем дворце, на пороге зала внезапно появился сгорбленный нищий в рваном желтом балахоне. Он откинул капюшон и все содрогнулись от ужаса, увидев лицо покрытое язвами проказами.

-Кто ты такой оборванец?- спросил разгневанный царь,- как ты прошел сюда?

-Я твой господин, о Царь,- шелестящим голосом произнес нищий, -спустись с трона и уступи его тому, кому он принадлежит по правы.

Разгневанный Мерхан приказал страже отрубить нищему руки и ноги, а то что останется- бросить собакам. Но едва могучие черные стражи двинулись к нищему произошло страшное: рваные одеяния обернулись желтым шелком, а с лица сползла прокаженная плоть, обнажая голый череп. Страшными словами он проклял Мерхана, обличая его в том, что он не сумел признать своего господина. И в этот же момент великая тьма спустилась на зал и в нем послышались плач и скрежет зубов. А скелет в желтом шелковом одеянии- вышел наружу и прокричал страшное слово. И с ночного неба спустился страшный скакун, который вознес всадника на крышу дворца и окаменел вместе с ним.

Таковым было первое явление в мир Всадника в Желтом- воплощения Хастура, что покарал неблагодарного Мерхана. Так рекли жрецы бога и великий ужас тогда объял Шад и множество людей бежало в панике из города.

Восстали покоренные Мерханом народы и великая империя Шада рухнула в огне и крови.

Еще два столетия оставалась Эребия раздробленной, и уже тогда Шад считался проклятым и брошенным городом.

А потом было объединение и Великая Война и Великая Катастрофа и все напрочь забыли о том, где и когда был город отныне прозываемый Хастуршадом.

Лишь безумные старики у шатров йеджудж еще рассказывали легенду и проклятом городе, давно забытым богами и людьми.

И сейчас Нэток ступил на его улицы - может первый живой человек за тысячи лет.

Две луны - большая и малая- стояли в ночном небе напротив друг друга, и их лучи, порождали причудливую игру теней на развалинах древнего города. У всех племен йаджудж были разные предания, посвященные двойному новолунию, но все они сходились на том, что это- предзнаменование, предвещающее большие перемены.

И все эти легенды сходились на том, что такие перемены редко бывали к лучшему.

С гор все еще слышался отдаленный вой и хохот - урфы все еще охотились там.

Ночь обступившая Нэтока жила своей жизнью: в воздухе бесшумно скользили темные тени, отовсюду, от развалин домов, черных провалов окон и дверей слышался какой-то шорох, писк, шипение. Нэток буквально кожей чувствовал, как со всех сторон к нему приковано множество глаз. Каждый миг он ожидал, что из развалин на него прыгнет какая-то тварь и почти желал этого, не в силах больше выдерживать мучительного напряжения, постоянного пребывания в ожидании. Однако, никто так и не преградил ему путь на прямой как стрела древней мостовой.

Казалось, сам Хастуршад не спешил действовать, внимательно рассматривая путника, впервые за долгие века забредшего к ним из внешнего мира, не знающего, куда он идет и на что рассчитывает.

Судя по всему, это была главная улица --">