Елизавета Алексеевна Дворецкая - Орел и Дракон

Харальда Боевого Зуба, а Хильда и ее двоюродная сестра Аслауг были валькириями Веборг и Висной с ее датским стягом.

Но игры играми, а мальчики растут и становятся мужчинами. Кроме доблести и удачи, каждый конунг должен владеть землей, чтобы содержать сильную дружину. Пока же королеве Торгерд нечего было предложить людям, и при вдове Хальвдана остались только двое: рабыня Альви и Торир Верный, который за это и получил свое прозвище. Сам он был родом с острова Съялланд, из наследственных владений Хальвдана конунга, вырос в дружине его отца, Харальда конунга, и теперь считал своим долгом сберечь наследников славного рода и сделать их достойными предков.

В семье брата фру Торгерд приняли хорошо, уважая и кровное родство, и память ее мужа, который жизнью и смертью своей показал, каким должен быть достойный человек. Когда пришло время, мальчиков отдали на воспитание в дом Аринбьёрна харсира. Торир Верный отправился с ними, поскольку знатному вождю и хозяину большой усадьбы, конечно, недосуг было на самом деле постоянно приглядывать за двумя подвижными и неугомонными мальчишками.

— Ваш отец сидит в Валгалле на самом почетном месте, напротив Одина! — с уверенностью внушал Харальду и Хрёреку Торир. — И каждую ночь он сражается лучше всех!

— А как же Сигурд Убийца Дракона? — Рери уже в детстве был склонен подвергать сомнению все то, что ему говорили.

— Ну, с Сигурдом они, пожалуй, сидят на самом почетном месте по очереди! — Торир готов был идти на разумные уступки. — Но никто другой с ним не сравнится!

— А ты дурак! — говорил Харальд и норовил влепить младшему брату подзатыльник.

В северных странах было много мальчиков, которые так же твердо верили, что их собственный отец сидит теперь в Валгалле на самом почетном месте и иногда уступает его разве что Сигурду Убийце Дракона. А Старкаду, придурку и великанью отродью, никогда, и пусть он хоть обкусает себе с досады локти на всех шести руках! Их воспоминания были как кольца на срезе дерева — память о теплых и холодных годах. В годы удачных походов было весело и изобильно, но добытое доблестью богатство быстро уходило на пиры и содержание дружины, и тогда в хлеб опять подмешивали сосновую кору и опять мечтали, снаряжая корабли…

Их мать, фру Торгерд была миловидной женщиной, с мягкими и правильными чертами лица, но кончик носа у нее смешно загибался вниз, словно хотел сказать: я не высовываюсь. А оттого у фру Торгерд, с ее светлой кожей и почти бесцветными бровями, вид всегда был робкий и испуганный. Ее сыновья думали, что она так никогда и не оправилась от пережитого, но королева Хольмфрид говорила, что и раньше, до замужества, йомфру Торгерд имела точно такой же вид. Здесь, в Хельгелунде, она родилась, отсюда когда-то уехала, чтобы выйти замуж за молодого, но уже прославленного Хальвдана конунга, и сюда вернулась с двумя малыми детьми, чтобы навсегда обрести свой покинутый было дом. Но ее сыновья знали, что этот дом для них чужой, хоть и жили здесь, не видя от родного дяди ничего, кроме добра и заботы. Харальду было особенно обидно: он родился наследником отца и получил родовое имя будущего конунга. А теперь его ожидала, в лучшем случае, судьба «морского конунга» — предводителя дружины, который ищет себе подвигов и славы на морях и гордится тем, что никогда не ночует под закопченной крышей. Их род был достоин большего.

Но вестманландский конунг Сигимар по прозвищу Хитрый, победивший Хальвдана, прочно обосновался в Южной Ютландии и передал ее по наследству своим сыновьям. Так что сыновьям Хальвдана, которые теперь уже подросли и могли бы сами править, было некуда вернуться. Впрочем, в этой превратности судьбы таилась и надежда. Как говорил Торир, ни один конунг не пришит к своей земле тюленьими канатами, кто-то теряет владения, а кто-то приобретает, причем зачастую в самом неожиданном месте — и для удачливого отважного вождя какая-нибудь держава всегда найдется. Хватило бы отваги и удачи, а земли в Среднем Мире много! Ведь и сам Сигимар Хитрый отправился искать себе доли за морями после того, как уппландским конунгом Эйриком был изгнан из родного Вестманланда.

— Жаль, что корабль так пострадал! — сказала рядом Хильда. Рери, совсем утонувший в своих мыслях, вздрогнул: она словно знала, о чем он думал. — А иначе его можно было бы починить и вы с Харальдом могли бы пойти на нем в поход! — продолжала она, и Рери не --">