Эми Батлер Гринфилд - Певчая: Ярость (ЛП)

низкий звон колокола собора.

Напротив меня сидел король Генрих и смотрел на город, его голубые глаза были яркими под медными волосами. Кивнув ему, я указала на стену, где в последних лучах света махали люди.

— Слушайте! Они радуются вам.

Его серьезное веснушчатое лицо озарила улыбка.

— Они могут радоваться и вам.

— Нет, — я слышала слова, разносящиеся над рекой. — Они рады вам и королеве.

Почти шесть месяцев назад король женился на моей подруге Сивилле Дэшвуд. Я считала, что мне повезло, что я смогла ненадолго прибыть в Лондон на церемонию. Их свадьба была запоминающейся, и впервые монарх женился на простолюдинке. Хотя не все при дворе поддерживали это решение, многие обычные лондонцы радовались союзу.

Веселое настроение все еще оставалось в городе. После стольких темных лет мы получили время мира и благополучия. Тирания Скаргрейва закончилась, потом был голод и беспокойство. Прошлым летом был хороший урожай, и Нат постарался…

Нет. Не нужно думать о Нате.

Я прогнала волну печали и быстро сказала:

— Ваше величество, доктор Пенебригг говорил вам о фейерверках, которые он придумал для открытия парламента?

— Нет, но насчет этого… — король потянулся к ящику рядом с собой. — Мы не закончили с делами сегодня. Приступим?

Я подавила вздох. Когда король вызвал меня в Лондон помочь с открытием, я была рада. Я ждала встречи с Сивиллой и Норри, моей опекуншей. Они были мне дороги. Но после прибытия король придумывал мне столько дел, что я могла с таким успехом быть где-нибудь в Корнуолле.

Конечно, открытие было важным, я не могла это отрицать. Это был первый парламент в поколении, его собирали по демократичным меркам. Его должен был ждать успех.

Мои дни теперь были наполнены бесконечными тревогами о расписании, протоколе и безопасности. Утром я с помощью капитана Кноллиса и своих людей обыскала комнаты парламента в Вестминстерском дворца. Днем проплыла по реке для встреч с королем и важными союзниками. Теперь я возвращалась в Уайтхолльский дворец, главную королевскую резиденцию, после чего король собирался отправиться в Гринвич для ужина с лордом адмиралом.

Я знала, что в Уайтхолле меня будут ждать дела. Так всегда было. А до открытия парламента была еще неделя. Неужели я не могла попросить хотя бы мгновение спокойствия на Темзе?

Я взглянула на лицо короля и поняла ответ. Генрих никогда не отдыхал, как могла я? Я подписалась на это полтора года назад, когда он попросил моей помощи в управлении королевством.

— Посмотрим, — Генрих полистал страницы. — Здесь письмо от графа Стаффордшира, он с энтузиазмом поддерживает наши реформы парламента.

— С энтузиазмом? — я удивленно потянулась за письмом. — Уверены?

Король улыбнулся.

— Ваш визит был убедительным. Он написал пару комплиментов вам.

Я вскинула брови, скользя взглядом по напыщенным словам.

— Он не сказал их вовремя. Хотя у меня осталось впечатление, что он боялся меня, — не удивительно, ведь я пришла к нему вскоре после разрушения замка Карлтона.

Король посмотрел на следующий документ.

— Виконт Хаттон написал нечто похожее, — он перевернул еще несколько страниц. — О.

— Что-то не так, Ваше величество?

— Нет, нет. Записка от Сивиллы, — он улыбнулся и прочитал ее, хотя в его взгляде была доля тревоги. — Эм… личная записка.

Я была удивлена, что он тревожился, а не улыбался. Они с Сивиллой были чудесной парой — уверенный король и непосредственная Сивилла, они восхищались друг другом. Я была рада, что они вместе. Но я и завидовала. Прошло двадцать месяцев — и два дня — с последней встречи с Натом. И расставание было болезненным…

Не думай об этом. Я просила себя в десятитысячный раз.

Вряд ли наши пути могли пересечься в ближайшее время. Хотя Нат часто был при дворе, он отправился на континент две недели назад, до моего прибытия. Некие переговоры требовали его присутствия в Париже и Амстердаме, и он пропустит открытие. Я не знала, правда ли это, но я была этому рада, ведь, если бы Нат был на открытии, мне пришлось бы придумывать причину не идти туда. Такими были правила. И я

--">