Светлана Григорьевна Овчинникова - Возрождение первородной (альтернативная версия второй книги) (СИ)

я просто перестала ощущать границы сна и яви? А может, сошла с ума? Выдумываю? Ведь не мог же он так легко бросить меня?

Пальцы ноги ощутимо впечатались в незамеченный камень, и моё изнурённое тело почти без сопротивления повалилось на мелкие, горячие осколки каменистого кряжа с примесью коричневых частиц раскалённого песка. Мгновенная боль разодранной в кровь кожи стремительно ворвалась в сознание, разгоняя туманные и заблудшие мысли. Приглушенный вскрик разлетелся по округе, разрушая привычную, мрачную тишину. На мгновение показалось, будто этот мир ожил, но осознав всю ничтожность ситуации тут же скрылся в защитный кокон неведения.

Скупые слёзы отчаяния застелили глаза. Уставшее, израненное тело затряслось в беззвучном рыдании. Я не находила выхода, больше не видела смысла в нелепом существовании. Мне хотелось поскорее закончить эти мучительные пытки и, наконец, испытать долгожданный и убегающий покой. Я не хотела жить, но и умирать в медленной агонии от нестерпимой боли и обезвоживания не намеревалась.

Через силу заставила себя подняться на колени. Машинально стерев с лица только мешающую мокроту, подняла взгляд на очередной каменный кряж. Он заметно выделялся среди пустыни бесконечного песка и остальных, куда более мелких подобий каменистых хребтов, что встречались ранее. Несмотря на стоящее в центре неба солнце, у него даже имелась вполне приличная затемнённая сторона, что уже само по себе являлось необычайной ценностью. Пусть тень и прохлада не могли помочь навсегда избавиться от уничтожающей атмосферы планеты, однако они давали шанс забыться. Зыбкий, ничтожно крохотный, но его присутствие было необходимо мне.

Вновь подниматься с разбитых колен на обожженные, истерзанные ноги было не просто сложно, но и до такой степени мучительно больно, что из глаз снова брызнули слезы, а губа в который раз оказалась прокушенной. Но я должна была дойти, должна была преодолеть несчастный оставшийся кусок, потому как именно в этой попытке я видела последний и единственный шанс на спасение хотя бы для этого дня.

Долгожданная темень и прохладный камень под ногами вызвали первую за день вымученную улыбку. Я едва ли не рухнула на наиболее плоский участок кряжа. Облегчённый вздох вырвался из груди, и я блаженно прикрыла глаза, позволяя расслабиться телу.

Солнце не должно осветить этот участок сразу, - подумала я прежде, чем сознание решительно взяло таймаут.

Холодные щупальца наступающей ночи медленно, с пугающим упрямством забирались под остатки легкой ткани и прочно обволакивали спящую жертву. Редкие судороги будто в предвкушении становились всё чаще и чаще. Из тела ведьмы постепенно, едва заметно вытекали последние крупицы магической силы. Земля питалась ею, словно беря плату за оставленную жизнь. Лишь силу крови она не могла обойти и забрать врождённые способности второй сущности. И только этот подаренный предками дар был, не хотя, оставлен в покое.

Мелкая тряска замерзающего тела прорвалась сквозь фанатично удерживающую сознанием занавесу безмятежности, и глаза девушки распахнулись, и тусклый, потерянный цвет радужки оповестил мир о благополучном завершении лишения сил.

Кромешная тьма оказалась первым, на что я наткнулась, проснувшись. Онемевшее с холода тело содрогалось от крупной дрожи, а вокруг было настолько темно и тихо, что поначалу я решила будто нахожусь в какой-нибудь изолированной комнате без источников света. Но тщательно ощупав лежащий подо мной камень, пришла к совсем неутешительному выводу: я ослепла.

Ведь не бывает так, чтобы на целой планете не было ни единого светила?! – подумалось мне, и страх от самой большой боязни тут же охватил и так паникующее сознание.

Всё разом вдруг приобрело глобальный масштаб, обострились не только чувственные восприятия тела, но и все потаённые страхи. Мне чудилось, что рядом уже непременно ходят хищники, внимательно присматриваются, выжидают наиболее подходящего момента для ещё большего эффекта, чтобы во время безудержной паники жертвы удачно оторвать наиболее сочный кусок свежего мяса. И взбушевавшееся сознание отказывалось брать во внимание тот факт, что, по сути, на планете первородных нет вообще никакой живности. Мне казалось, будто кто-нибудь из мелкой противной гадости вот-вот укусит,

--">