Александр Владимирович Мазин - Белый Клинок

сотника уже загорелись.

— Эй ты! — закричал он зычным голосом военачальника. — Ты, ты!

Из немногочисленных гостей таверны Тилод последним оглянулся на окрик.

— Поди сюда! — сотник призывно замахал рукой.

— Тебе надо — ты и подходи! — отозвался юноша.

К изумлению солдат, Бентан даже не рассердился.

— Нет, ты гляди, какая у него шея! — заорал он прямо в ухо отодвинувшемуся десятнику.

— Один хороший удар. — Десятник был старым воякой и знал цену шеям.

Сотник хлопнул ладонью по столу, оглядел своих солдат.

— Парень нам нужен! — тоном, не допускающим возражений, заявил он. — Такой богатырь!

Солдаты полностью разделяли мнение десятника, но знали: если сотнику в башку запала мысль, вышибить ее невозможно даже дубиной.

Сотник встал. Встал и сам (!) подошел к молодому зодчему. Обняв его (Тилод брезгливо отодвинулся — изо рта сотника воняло, как из пасти парда), Бентан, хитро улыбаясь, сказал:

— Два золотых «дракона» в неделю! — И подмигнул: ни один из его солдат не получал больше одного.

— Отойди! — сказал Тилод.

Деньги его не заинтересовали. Молодой зодчий, он имел втрое больше.

— Ты увидишь мир, парень! — зашел с другой стороны сотник.

Теперь он был убежден — фарангец нужен ему позарез!

Мир Тилода интересовал еще меньше. Ему вполне хватало родного города.

Он стряхнул с себя руку сотника и встал, намереваясь уйти. Бентан опять не рассердился. Он был в восторге от парня! И, само собой, не собирался его отпускать.

— Карман! — бросил он одному из солдат. — Ну-ка, останови его!

Карман, коренастый, темнокожий, ростом едва по плечо Тилоду, заступил зодчему дорогу.

— Притормози, паренек! — лениво произнес солдат. — Командир тебя не отпускал!

Юноша почувствовал раздражение.

— Что мне твой командир! — сердито сказал молодой фарангец и попытался оттолкнуть солдата.

Тот ловко схватил его за руку и заломил за спину. Карман был когда-то борцом, а зодчий — всего лишь деревенским парнем. Но иногда сила тоже имеет значение. Тилод распрямил завернутую за спину руку с такой легкостью, будто его держала девушка. Он стряхнул с себя Кармана, как бык стряхивает дикого пса, и зашагал к двери.

Все, кто был в таверне, притихли, ожидая развязки.

— Ну-ка, парни! Возьмите его! — закричал Бентан.

Он прямо-таки лучился от радости.

Пятеро солдат поднялись с мест. Но еще прежде отброшенный Тилодом Карман вскочил с пола и ударом под колено свалил Тилода. Вот тут зодчий по-настоящему рассвирепел. Он был увальнем, но, рассердившись, двигался достаточно быстро. Прежде чем солдаты обступили его, он снова оказался на ногах и разбросал их, как щенков. Бентан хохотал. Он ни на минуту не усомнился, что его подчиненные сладят с парнем.

Так и вышло. Получив удар рукоятью кинжала повыше уха, Тилод мешком повалился на грязные доски пола.

— Свяжите его, ребята, и тащите на корабль! — распорядился Бентан. — Да поласковей, хуруги! Из этого мяса я сделаю бойца!

Так зодчий Тилод стал воином-моряком по прозвищу Несмех.

А спустя сорок восемь дней «Победитель» с Тилодом на борту вошел в устье Проклятой и двинулся вверх по реке, вглубь Гибельного южного леса.

Все эти сорок восемь дней молодой фарангец жил словно бы во сне. Каждое утро ему казалось, что сон кончится и он проснется в спальне своего фарангского дома. Сознание Тилода словно раздвоилось. Он учился воинскому искусству, ел, спал, играл с солдатами в гурамскую игру хаг… Но большая часть его «я» онемела, как немеет перетянутая шнуром рука. Сказано: стал моряком-воином. Не совсем так. За сорок восемь дней не сделать воина из новобранца. Несмеха учили натягивать лук, рубить и колоть длинным конгским мечом, знать свое место на корабле — и только.

Тилод стоял на корме, а подгоняемый ветром и веслами «Победитель» полз по мутной зеленой воде между обмелевшими берегами, с которых сползала, выпирала, наваливалась на реку красно-желто-зеленая буйная плоть Юга. Три дня и две ночи в Гибельном лесу. И Тилод начал осознавать, что сон никогда не кончится и придется привыкать в нежеланной судьбе. Гибельный Лес. Оживший кошмар каждого конгая. Даже здесь, посреди широкой реки, Лес старался дотянуться до нежного человеческого мяса. Ночами омерзительные существа вскарабкивались по круглым бортам на палубу и гибли под мечами караульных. Днем крылатые твари, пятнистые южные урги с --">