Елена Эдуардовна Чалова - Легенда о Ши

да в души людские заглядывает. Детишек заплутавших из лесов выводит, только вот взрослых может и погубить там же. Не властно над ней время и нельзя её убить. Кому удосужилось в глаза её взглянуть, те прежними не станут. Чьи помыслы чисты - тем тайны открывает, чьи помыслы грязны - тех в грязи болот оставляет, а чьи помыслы темны, словно ночь, - у тех души забирает.

Много в легендах вымысла, много неправды, да только и истина имеется.

***

В каждой деревне есть свои странные люди, вот и тут был всеми известный пастух Алеко̀. Много лет он уже прожил на этом свете. Много знал, много повидал, прежде чем начать гонять стадо по лесам и полям. Был он художником, поэтом и музыкантом когда-то. Да и сейчас любил взяться за кисти на лоне природы или затянуть весёленькую, а порой и грустную мелодию на дудочке, а то и по струнам гитары пройтись. Творческие люди всегда загадочны.

Любила местная ребятня дядьку Алеко. Добр он был и мудр. Казалось, что обо всём на свете знал, но не каждому мог поведать.

Старики часто поговаривали, что сама Ши приходит его песни слушать да картины смотреть. Но мало кто в это верил. Байку про каждого можно придумать, была бы фантазия да время свободное, чтобы придумками заниматься.

В очередной раз Алеко творил на берегу реки, умело накладывая мазки. Знал он, что есть кто-то за спиной, взгляд чей-то тяжёлый в спину ощущал, но никогда не поворачивался, вот и сейчас продолжал своё дело. Когда картина была готова, услышал он шаги со стороны лесной опушки.

- Здравствуй, дядюшка Алеко, - вкрадчиво проговорил девичий голосок.

- О, Каэтана! Давно тебя не видно было. Всё по лесам прячешься, на свет божий не выходишь, - ласково проговорил Алеко.

- Свет божий он везде.

- Ну, не скажи. Во тьме его нет, - приглаживая усы, размышлял вслух мужчина. Он отошёл на несколько шагов от полотна и всматривался: искал свои ошибки и изъяны.

- Кто света не видывал, тому и тьма - свет, - нараспев проговорила девушка и встала рядом с Алеко, пытаясь увидеть то, что видел художник.

- Но ты ж не под землёй живёшь, ты видывала, - усмехнулся дядька Алеко.

- И свет, и тьму. Если тьму не бояться, то она не страшна.

- Ох, насколько меня странным считают, а ты ещё странней, - засмеялся Алеко. - Замуж бы тебя отдать, чтоб по болотам своим не бродила, а за дело взялась. Ишь что удумала: средь леса жить. И ведь эко диво - знать про тебя никто не знает в деревне, один я. А поверят ли? Махнут рукой, скажут: пастуший артист, чего с него взять, - по-доброму подсмеивался над собой мужчина.

- А ты не рассказывай: и мне спокойнее, и тебе, - мягко проговорила девушка.

- И то верно, - сдался дядька. - Каэтана, не слышала ли ты про парня нашего местного - Митара? Третий день как пропал в лесу. Ты ж все тропы знаешь, вдруг где встретился тебе. Как жалко, если сгинул в болотах... хороший человек.

Каэтана задумалась, а потом ответила:

- Захаживал в избёнку мою как раз три дня назад.

- Только б нашёлся. Лес-то он хорошо знает, летом там не пропадёт. Вот за болота я боюсь...

- Не заботься, дядюшка Алеко. Время как река, своим чередом течёт. Что надобно, то узнается, - спокойно проговорила девушка, махнула ему рукой и в лес вернулась.

***

Давным-давно, много лет назад, жила Каэтана с семьёй своей - с родителями, братом и сестрой. Дружно жили, любили друг друга и уважали. Но случилось так, что люди бессовестные ради наживы погубили всех близких её. Возненавидела Каэтана злость и алчность людскую и с тех пор мечтала только об одном - стать ангелом, несущим возмездие и призывающим к совести.

Предания гласили, что у подножия радуги врата есть зачарованные и, пройдя через них, можно стать, кем захочешь. Долго бродила девушка из деревни в деревню, из города в город в поисках мудрецов разных, которые могли рассказать о вратах. И нашла, наконец. Поведала ей о радуге седовласая старуха: не у каждой радуги врата есть, а только у той, что в День летнего солнцестояния появляется и одним концом в луг упирается, а вторым - в лес. Там, в лесу на поляне иван-чай должен расти, что по-другому кипреем зовётся. И надобно венок на голову себе сплести с кипреевыми цветами да вербеновыми листьями. Только тогда врата отворятся.

Уж и не надеялась Каэтана, что удастся такая ей затея. Разве каждый год в День летнего солнцестояния радуга встаёт? Разве каждый год она одним концом в луг, а другим в лес упирается? Разве на каждой полянке иван-чай растёт?

Но кто знает, чего желает, --">