Морган Родес - Замороженные приливы (ЛП)

— Верно, — она махнула рукой на фонарь на стене, освещая его магией огня. Он смотрел на неё с благоговением, как и всегда, когда она использовала элементали. Она изогнула бровь из-за его реакции. — Ты же не считаешь меня чудовищем?

— Конечно, нет, — сказал он, качая головой. Его мама была ведьмой — секрет, который знал только он. Она сказала, что некоторые люди боялись ведьм и считали их злыми, но они ошибались. — Расскажи мне ещё раз историю! — попросил он.

— Какую?

— Ту, о Родичах, — это была его любимая история, и она всегда помогала ему уснуть в эти тревожные ночи.

— Хорошо, — она улыбнулась и сжала маленькую руку сына. — Когда-то были четыре хрустальных шара, которые тщательно охранялись бессмертными. Каждый шар содержал чистую магию элементалей, что дарила жизнь. Было сказано, что магия была закрученной бесконечностью внутри их, и что тот, кто держал её в руках, получил власть. В янтаре был огонь. В аквамарине вода. И тёмный обсидиановый шар — это магия земли, а в лунном камне — воздух. Когда бессмертные богини Валония и Клейона покинули врагов в своём мире и пришли сюда, они принесли с собой по два шара, что давали им силу. И что же имела Валория, дорогой?

— Землю и Воду.

— И Клейона?

— Огонь и Воздух.

— Да. Но вскоре им стало мало половины элементалей. Каждый хотел больше, чтобы править миром самостоятельно, — всякий раз, когда мама рассказывала об этом, её взгляд был мечтательным и далёким. — Увы, но жажда власти превратила этих двух бессмертных сестёр во врагов. Они сражались в страшной войне. И никто не победил. Они обе были уничтожены, а кристаллы потеряны. С тех пор магия угасала, и она будет продолжать исчезать, пока кто-то не найдёт кристаллы и не воскресит магию. Древнее пророчество гласит, что в один прекрасный день родится ребёнок с силой колдуньи, что будет управлять всеми элементалями с силой, что пропала на тысячу лет, — не было никаких ведьм, и его мама не столь сильна. Она могла зажечь несколько свечей и имела немного магии земли от порезов, но больше ничего. — Этот ребёнок — ключ к Родичам и восстановлению магии, — её лицо покраснело от волнения. — Но многие считают это легендой.

— А ты уверена, что это реальность.

— Да, всем сердцем! — она сжала его руку. — И считаю, что ты найдёшь этого важного, волшебного ребёнка, и что ты получить сокровище. Я знала это с того момента, как ты родился.

Он чувствовал себя очень особенным, когда она говорила это, но этого не хватало надолго, приходили сомнения и это чувство пропадало.

Словно почувствовав его неуверенность, она обхватила его лицо руками и посмотрела ему в глаза.

— Ты не всегда будешь бояться темноты. Однажды ты станешь сильным и храбрым, всё больше и больше, с каждым годом… Тьма не будет пугать тебя. Ничто не будет пугать тебя. И когда страх перестанет сдерживать тебя, ты займёшь место на троне и достигнешь своей судьбы.

— Как отец?

Она помрачнела.

— Нет, ты будешь куда сильнее, чем он мог хотя бы надеяться.

Её видения казались невероятными, но он хотел, чтобы это было правдой.

— Когда я изменюсь?

Она поцеловала его в лоб.

— Самые важные изменения требуют времени и терпения. Но я верю в тебя больше, чем кто-либо ещё. Ты обречён на величие, Гай Дамора. Клянусь, независимо от того, что мне придётся сделать, это величие будет твоим.

Глава 1 Магнус Лимерос

Отцовский совет повторялся в памяти Магнуса, когда он стоял в доке Ворона и смотрел на исчезающий в темноте крешийский корабль. Кровавый Король никогда не доверял женщинам. Ни его королеве, ни бывшей любовнице и советнице, ни даже бессмертной, что шептала ему секреты о своих мечтах. Магнус обычно игнорировал то, что говорил его безжалостный отец, но теперь знал, кто опаснее всего.

Амара Кортас украла Родича — аквамариновый шар с магией воды, — оставив за собой кровь и разрушение.

Снег сыпался на его кожу, помогая успокоить боль в сломанной руке. Рассвет был в нескольких часах, а ночь достаточно холодна, чтобы украсть жизнь, если он не будет осторожен.

Тем не менее, он мог лишь смотреть на чёрные воды и думать об украденном сокровище, что должно принадлежать ему.

— И что теперь? — голос Клео нарушил его тёмные мысли.

На мгновение он забыл, что не один.