Ольга Вадимовна Гусейнова - Озерный дух

серебристый туман. Она, казалась сотканной из света и лучилась изнутри, невольно вызывая невероятный восторг.

      — Кто ты? — сипло от волнения, слез, и благоговея перед чудным призраком, спросила невольная ночная купальщица, стоя почти по пояс в воде.

      — Я? — рассмеялось сказочное видение, как будто наполнив окружающую тишину звоном хрустальных колокольчиков. — Я — Озерный Дух и Хозяйка этого леса. А ты?

      — Маняша, — шмыгнула носом вероятная утопленница, стыдливо пожав щуплыми плечиками.

      — И что же ты тут в такой час забыла? — замерла на краешке лунной дорожки Озерный Дух.

      Маняша тяжело вздохнула, поводила ладошками в воде, словно юбку смущенно оглаживая.

      — Да так... — шепотом смогла выдавить она.

      — Топиться собралась? — участливо спросила Дух.

      — Ага, — шепнула Маняша, отводя взгляд и невольно уставившись на свое отражение в темной воде. Бледная, расхристанная, с синяками под глазами и расцарапанным лицом — краше в гроб кладут. Еще живая, а выглядит...

      — Да что ж вам тут — медом что ль намазано? — рыкнула Озерная Дева, заставив несчастную вздрогнуть от страха. — Ты думаешь, мне приятно, когда в мое чистое озеро топиться лезут?! А что мне с вами всеми потом-то делать?

      — Ой, да неужто мы тебе тут слишком мешаемся... — раздался справа от Маняши незнакомый нахальный голос.

      Она дернулась, сжимая кулачки у груди, и обернулась. Прямо из воды выплыло привидение довольно дородной, но, вероятно, когда-то молодой женщины с распухшим синюшным лицом.

      — Изыди, Мири! — шикнула Дух на новую участницу действа.

      Маняша не выдержала и, завопив от страха, ринулась на берег, подальше от утопленницы.

      Мири флегматично пожала призрачными плечами:

      — Зато, поди, как доходчиво. Второй раз топиться в нашем озере она не отважится.

      — Развею... — грозно прошипела Дух.

      — Ой, да ладно тебе, — совершенно не испугавшись, махнула рукой толстушка и под ошарашенным взглядом Маняши, словно рыбешка какая-то, нырнула в воду, блеснув на миг прозрачными пятками.

      А прекрасное видение подлетело к берегу, и на траву ступила уже почти обычная и скорее милая, чем красивая девица в светлом сарафане, одетом поверх рубашки с длинным рукавом, а не прекрасный бесплотный озерный дух, окутанный искрящимся туманом.

      Маняша судорожно вздохнула, дивясь преображению, но теперь воспринимать незнакомку стало гораздо проще, привычнее что ли. Правда, ноги все же подвели несчастную, измученную голодом и горем, усталую девушку: она обессилено осела на траву, руки плетьми упали на колени, и слезы сами собой потекли из глаз. Утопиться не получилось, а что делать дальше, Маняша не знала.

      Симпатичный Дух присела на корточки рядышком.

— Расскажи, что случилось, милая? — спросила она.

Маняша всхлипнула, мотнув головой, дальше и вовсе уткнулась лбом в колени. Ей было стыдно, ей было больно, и…

— Любимый бросил? — продолжала выспрашивать Хозяйка леса.

Но девушка продолжала молчать, лишь узкими худенькими плечиками передернула, подсказывая, что любопытствующая сущность неправа.

— Замуж за старика выдают? — настойчиво пыталась добраться до сути Озерная Дева, и ответное молчание заставило продолжить перебирать причины одна горемычнее другой. — Сироткой стала? Свекровь извести хочет? Не замужняя, да беременная?

На последнем вопросе Маняша вздрогнула всем телом, затем сжалась, словно боялась удара и со стоном отчаянья выдохнула:

— Да-а-а…

— Да как же так? — расстроилась Хозяйка. — Ты — топиться, а ребеночек?

Девчонка, не выдержав обвинения, прозвучавшего в изумленном голосе Озерного Духа, напора своих мыслей, сомнений, страхов, терзавших вторые сутки. Закрыв лицо руками, разрыдалась, громко, с подвыванием, полностью погружаясь в пучину отчаяния.

Дух, немало обеспокоившись искренним горем полуженщины-полуребенка, подсела поближе, неуверенно протянула руку, погладила ее по голове. И чуть было не уселась на

--">