Светлана Александровна Борисова - Инкуб

воздухе не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка.

Свеча опустилась у ног «Страшилы» и её свет дал возможность его рассмотреть. Это оказался юноша, к тому же очень симпатичный — если судить по видимой части лица. Одет он был в экзотические для данных мест потрёпанные джинсы и мешковатую куртку; и то и другое было украшено эмблемами известных торговых марок, но, судя по качеству, где-то внутри должна была найтись скромная этикетка с надписью «made in Cina».

Юноша нервничал, хотя старался не показывать виду. Засунув руки в карманы куртки, он с дерзкой усмешкой посматривал на гротескного уродца, суетящегося вокруг, но тот не обращал на него внимания, поглощённый своими таинственными приготовлениями. И лишь когда с ними было покончено, уродец соизволил глянуть на своего компаньона. Молодой человек уже не улыбался. Он весь был как туго натянутая струна — челюсти крепко стиснуты, губы подрагивали от неимоверного напряжения, побледневшее лицо блестело от пота.

— Не бойся. Скоро это кончится, — проговорил уродец неожиданно мягким голосом.

Не дожидаясь реакции изумлённого юноши, он коснулся лапой октаграммы. В то же мгновение её линии засияли, наливаясь энергией, и загудели как линии высоковольтной линии в дождливую погоду. Ввысь ударил невыносимо яркий столб света, и ночное небо сначала раскрасилось багровыми всполохами, а затем выдало череду апокалипсических картин. Они не прошли не замеченными, и послужили в этом мире благодатной почвой для зловещих пророчеств, как правило, предсказывающих конец света.

Уродец не сразу отправился следом за юношей. Присев на корточки, он с задумчивым видом глядел на тошнотворную пространственную воронку, бушующую в центре октаграммы.

— Интересно, зачем ему понадобилась эта ошибка природы? К тому же из такой дали, — пробормотал он, наморщив лоб.

Видимо, так и не найдя ответа, уродец выпрямился — насколько позволяла его скособоченная фигура — и шагнул в центр октаграммы. Стоило ему пересечь линию, и его облик разительно переменился. Прекрасное существо не имело ничего общего с тем уродцем, которым оно раньше представлялось.

Комната опустела и тогда появился ещё один посетитель, который как две капли воды походил на юношу. Даже одежда на нём была та же самая — потрёпанные джинсы и мешковатая куртка.

— Вот и мне интересно, зачем Аспиду понадобился мой отпрыск, — проговорил он, задумчиво глядя на клок блестящих синих волос, оставшихся в центре октаграммы. Перед тем как окончательно схлопнуться, пространственная воронка успела прихватить кончик длинной гривы своего последнего пассажира. Так что промедление не прошло ему даром.

Близнец юноши (несмотря на его слова, они выглядели ровесниками) немного побродил по комнате, а затем исчез, как и появился — без сопутствующих красочных спецэффектов и колдовских прибамбасов — просто вот он был и вот его уже нет.

* * *

Когда непрошеные гости исчезли, по лестнице опустевшего особняка, радостно вереща, запрыгал лохматый шар. В холле он остановился, и из-под кустистых бровей глянули крохотные буравчики глаз. Затем появился другой житель дома — привидение страшно измождённой женщины. Она выглядела так, будто умерла голодной смертью, и тем не менее на ней было роскошное платье, говорящее о том, что она не нищенка, а очень даже состоятельная дама.

Стоя наверху лестницы, женщина-привидение умоляющим жестом протянула руки к голове и издала душераздирающий стон. В ответ на это голова смачно плюнула и, попав себе на чёрную с проседью бороду, сердито зафыркала, а затем подкатилась к камину и сгинула в огромной дыре, прогрызенной крысами. Женщина-привидение заколебалась, не решаясь последовать за ней, а потом было уже поздно. Из дыры высунулась морда огромной крысы и, злобно вереща, оскалила вполне человеческие зубы. Несчастная женщина-привидение испуганно вскрикнула, и одним махом взлетела наверх — под довольное хихиканье головы, наблюдающей за её паническим бегством.

Спустя некоторое время из крысиной норы раздался звон монет, и в её темноте блеснуло золото. «Ходют, тут всякие, а потом деньги пропадают! Придётся провести ревизию», — ворчливо проговорил надтреснутый мужской голос. И после этого из норы доносился только мерный металлический стук, периодически прерываемый сухим стуком костяшек на деревянных счетах и скрипом гусиного пера.

* * *

Тем временем --">