Avada Kadavra (avada kadavra) - Его не звали, но он приперся

Они стравливали Героев друг с другом, посылали их на самоубийственные миссии, втихую травили или еще как избавлялись. Они возвышали отдельных призванных, надежно привязывая их к своим семьям с помощью брака, интриг и прочей социальной магии. Временами им удавалось, временами нет, и тогда кто-то из интриганов погибал.

А потом кем-то, возможно, самими Богами, было найдено и воплощено решение.

Смертельно подлое и восхитительно прекрасное в своей изящной простоте.

Известно, что создатели Ярма долго общались с самыми разными призванными, выпытывая мельчайшие детали об их призыве и механике его работы. А потом они создали свой шедевр.

Герои были очень, я еще раз уточню очень , трудноуязвимы к ментальным, контролирующим и подчиняющим воздействиям. Это было, на минуточку, одним из усилений, гарантированных получением титула Героя. Стоило только призванному стать им, и его разум, его воля оказывались надежно ограждены от посягательств. Не полностью, но крайне старательно, что делало большинство попыток влияния той еще мукой. А уж с ростом уровней и силы, попытка приворожить Героя была обречена на провал.

Ярмо не боролось с героическим званием.

Оно накладывалось в тот миг, когда душа уже была призвана в Зал Выбора, но еще не избрала свой класс и божественные дары. А значит, эта душа оставалась обычной человеческой душонкой из захудалого мира, чаще всего техногенного. Подчинить такую было не то чтобы элементарно (все же влиять приходилось через множество преград), но вполне возможно.

Со временем местные маги даже научились заставлять призываемых выбрать нужный класс, нужные легендарные, а то и мифические, артефакты и прочую мишуру.

А потом Героем тихо и ненавязчиво манипулировали – алхимия в еду, девушка в постель, чары в мозги и тот даже не замечал ничего. Героическое звание все так же было крайне надежной защитой, но дорожка сквозь него была уже проложена. Беднягу быстро проводили по лагерям орков и бандам разбойников, позволяя набрать первые, самые простые, уровни.

А потом его, ничего не понимающего, приносили в жертву, буквально вырезая из его души столь желанные легендарные классы и приживляя тем, кому эти классы были куда как нужнее: сыновьям, дочерям, себе самим и верным людям. Иногда, конечно, симпатичного Героя или Героиню могли оставить в качестве ручной зверушки или любовницы, благо сила их все так же огромна. Но это было точно такой же смертью, как и смерть физическая.

Почему вообще оставляли в живых?

Так при насильном вырывании чужого класса, он падал на один уровень вниз. Мифический становился легендарным, легендарный эпическим, эпический уникальным и так далее. Иногда, если нужно хорошее и верное орудие, то проще будет не убивать его, а пользовать (во всех смыслах) и в дальнейшем. Тем более что рисковать собой в бою придется отнюдь не тебе.

Добавьте сюда тот факт, что Герои, в отличие от простых людей, получают право сразу на три класса с первого же дня появления в Алурее. Им нет необходимости ждать аж до двадцать пятого уровня, чтобы получить второй, и пятидесятого для получения третьего. Героям – все лучшее. Причем сразу, без регистрации и отправки сообщений на короткий номер. А полноценные Избранные и вовсе получают сразу пять слотов под классы, да и выбор им предоставляется куда как более широкий.

Сказка, а не жизнь.

Так и жили Герои, даже не осознавая своего рабства.

Так они и умирали.

Так было уже очень долго и, казалось, что так будет во веки веков.

А потом на Алурей приперся я.

Меня спасла извечная среди всех рас вселенной рукожопость, помноженная на фактор случайности. Всего лишь кто-то не достал нужный реагент, кто-то недосмотрел за ходом ритуала, кто-то затупил… а я выжил.

Таких случаев, когда наложить Ярмо на призванного не удавалось, было довольно много. Это неприятно, это лишние траты, это урон финансовому благополучию, но это не проблема. Такого призванного убивали в тот же миг, когда он появлялся в круге призыва, не давая ни малейшего шанса на выживание.

О силе нашей, Героической, знали все, и понапрасну рисковать никто не мог себе позволить.