Марина Владимировна Ефиминюк - Квест Академия

заснувший колдовской дар больше не пробуждался. Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни по чьему желанию или велению.

Магия обязана служить во благо мира.

Конечно, маги обязаны помогать людям! Кто бы утверждал обратное? Но понимание добра и зла у всех разное. Некоторые причиняли такое «благо», что лучше бы мирно отдохнули в сторонке. Начудивших магов – в смысле совершивших какое-нибудь разрушительно-злодейское «чудо» – объявляли преступниками и приговаривали к ссылке в Рейнсвер.

Но если адепт Кремлинг (так ведь его зовут?) и разделял мое мнение касательно мироустройства, то вслух об этом, конечно, не объявлял. Просто перечислил постулаты, за что немедленно получил похвалу.

– Прекрасно… – развел руками магистр, мол, учитесь, господа первогодки, смелости, и немедленно переспросил: – Как, еще раз, ваше имя?

– Ботаник, – прозвучал сверху издевательский голос придурка из таверны.

По рядам прошелестели сдавленные смешки, мгновенно утихшие под осуждающим преподавательским взглядом. Однако адепт с непроницаемым видом напомнил:

– Флемминг Квинстад.

Ой! В уголке листа я накорябала правильное имя сокурсника с аристократической фамилией. Странный поступок, если честно. Ведь фамилию преподавателя прослушала и не записала.

– Точно-точно. – Магистр тоже что-то черкнул в блокноте. Наверняка внес Квинстада в список умников и любимчиков. Уверена, половина аудитории была готова до самого выпуска ходить с гордым прозвищем Ботаник, я в том числе, лишь бы повезло оказаться в «белом» списке.

– А ваше? – поднял профессор глаза на наш ряд. Чуть не указала пальцем на себя, но обращались к разговорчивому кретину.

– Илай Форстад, господин магистр, – прозвучала знакомая фамилия.

Постойте! Он из тех самых Форстадов, которые уже четверть века верховодят в королевском совете магов? Не зря говорят, что на потомках великих людей боги отдыхают!

Судя по тому, с какой поспешностью магистр сделал в блокноте очередную пометку, в предположении я не ошиблась.

– Итак, господа адепты, – начал он, уставившись на меня (вернее, на потомка древнего магического рода, сидевшего сверху, но выглядело, будто на меня – неловко-то как), – уверен, вы все знакомы с постулатами, однако на вводной лекции мы обязаны разобрать их подробно. Это экзаменационная тема.

В мироустройстве имелась еще одна неприятная деталь. Помимо той, что именно Форстады выделяли стипендии на обучение в Дартмурте, а магистр облизывал нежным взглядом их отпрыска, словно тот уже замолвил за него словечко перед известными родственниками. И вряд ли этим вредоносным знанием кто-нибудь щегольнет перед экзаменационной комиссией. Однако поделюсь, чтобы не держать в себе. Если граница с Рейнсвером или любым другим миром, будь он сверху, снизу, сбоку или по диагонали, когда-нибудь сотрется, то у нас вообще-то случится конец света. Не дайте боги накаркать!

С непривычки я не могла угнаться за лектором, рука ныла. В академии, в отличие от школы, никто не ждал и не переспрашивал, все ли записали материал. Страницы испещряли диагональные строки с сокращенными словами – враг не расшифрует, заклятье не поможет. Ни одной схемы из тех, что покрывали доску, перерисовать не успела. А в песочных часах, стоящих на преподавательской кафедре и отмеряющих время занятия, постепенно иссякал мерцающий песок. Кошмар!

Магистр громко объявил:

– На этом тема постулатов мироустройства закрыта.

До конца лекции оставалось всего несколько минут, и я принялась наспех корябать на листе схему множественности вселенной по Крауту. Рисунки выходили кривыми и бледными – в самописном пере заканчивались чернила… Неожиданно схемы на моих глазах начали растворяться! Меловые линии, нанесенные с помощью колдовства, исчезли, и доска засияла первозданной чистотой.

Не поняла, простите. Как так-то?!

– Все материалы по лекции вы можете найти в методическом пособии к моему курсу, – между тем с жизнерадостным видом заметил магистр. – Там же подробно разобраны ответы на экзаменационные вопросы, поэтому если радеете за высокие баллы, то от души рекомендую изучить его.

Я призадумалась. Вчера в книжном хранилище мне выдали даже не стопку, а гору книг, обязательных к изучению на первом году обучения. Старых, прошедших огонь, воду и академическую столовую: с истрепанными углами, подчеркнутыми строками, жирными пятнами и прочими прелестями фолиантов, передаваемых из поколения в --">