(shaeliin) - Дети Драконьего леса: Эдамастра (СИ)

========== Глава первая, в которой Уильяму решительно не везет ==========

— …украсим центральный, приемный, тронный и тренировочный залы, повесим бумажные гирлянды в трапезной, все факелы заменим тыквами — в меру зловеще, в меру симпатично. Приготовим самые кошмарные блюда — по виду, разумеется, а не по вкусу, послов господина герцога позовем — я слышал, они уважают осенние праздники, в отличие от своих соседей…

Эс говорил, Уильям размеренно водил пером по свитку пергамента. Расправленный и прижатый к поверхности стола двумя чернильницами (одна — чтобы пользоваться, вторая — для веса), тот покрывался чем-то вроде карты, хотя рисовал юноша из рук вон плохо.

— И, наконец, — светловолосый парень, чьи зеленые глаза радостно поблескивали, будто два огонька, — озадачим твоих портных, чтобы они сшили нам костюмы. Говарда переоденем, например, в оборотня, из тебя сделаем… хм-м-м, вурдалака, а я… — он замолчал, помедлил и попросил совета: — Как, по-твоему, чей образ мне подойдет?

— Надень тыкву на голову, и дело с концом, — сдержанно пошутил Уильям. Перед праздниками он испытывал смутное беспокойство — в Талайне они толком не проводились, а жители Драконьего леса, напротив, с удовольствием поддержали идею крылатого звероящера отметить Хэллоуин, и неопытному юному королю пришлось проявить всю возможную заинтересованность, чтобы никого не обидеть.

— А что? Хорошая мысль, — пораскинув мозгами, согласился Эс. — Если хочешь, я передам твои приказы Альберту и лично поруковожу слугами.

— Нет, спасибо. Я сам.

Его Величество поднялся, потянулся, разминая затекшую спину, и бодро зашагал к двери. Даже, наверное, преувеличенно бодро, потому что крылатый звероящер окликнул его на полпути:

— Ты уверен, что готов принести себя в жертву?

Уильям обернулся и посмотрел на приятеля с укоризной. Дракон виновато развел руками — мол, прости, не удержался, — и шлепнулся на диван.

С тех пор, как юношу признали королем хайли, Эс повадился наблюдать за каждым его действием, словно Его Величество был фигуркой на шахматной доске. По счастью, совместная работа с королевой Талайны, приемной матерью Уильяма, давала о себе знать, и политические вопросы новый властелин Драконьего леса щелкал, будто семечки. А может, в такие моменты сказывалось родство с госпожой Элизабет, куда более мудрой, чем нынешняя талайнийская королева.

«Принести себя в жертву», ха! Уильям повторял эти слова про себя, спускаясь по винтовой лестнице в коридоры северного крыла. Эс либо недооценивал его способности, как однажды их недооценила госпожа Дитвел, либо издевался над своим «ребенком», желая напомнить, что он все еще очень молод и уязвим, несмотря на высокое положение.

Юноша понимал, что теперь отвечает за тысячи и тысячи жизней, но не считал это жертвоприношением. Напротив, он быстро освоился и по-настоящему влюбился в Драконий лес, такой особенный, такой дикий, такой… пугающий, что ли? Непокорная, воинственная, бесконечно верная своим детям земля дышала свободой, в отличие от все той же Талайны, и Уильям воспринимал ее, как отдельную личность.

Неделю назад в королевство хайли прибыло посольство Вилейна, чья родина славилась церквями и храмами. Они поклонялись как четырем известным Богам войны, так и великой госпоже Элайне, вполне выгодно совмещая первых и вторую в своих многочисленных проповедях. Они пробовали читать молитвы народу хайли, но лесное племя только пожимало плечами — ему Боги были без надобности, оно больше доверяло своему дорогому лесу и королю, чем кому-то, кто болтался на небесах и ставил человеческому роду условия. Четырнадцать заповедей, возмущенно озвученных послами, заставили хайли удивиться: почему нельзя, например, убивать, если разумные расы любят и ценят мясные блюда, а первый способ ими обогатиться — вырастить и зарезать курицу? Или корову, или свинью, или утку — нужное подчеркнуть?

Альберт, искренне переживая об этом, рассказывал Уильяму:

— Они так ни черта и не объяснили. Болтали, что заповедь касается лишь человекоподобных рас, — выражение лица мужчины ясно показывало, как сильно его задевает предпоследнее слово, — а курицы, коровы и свиньи созданы для нашего удобства. Болтали, что у них нет живой души, а Боги карают именно

--">