Татьяна Токина - Второе право на счастье (СИ)

всю будущую жизнь, предложение, ну, такое чтобы романтическая обстановка, цветы, шампанское, кольцо, он мне не делал. Меня это, если честно, и не волновало особо, главное, что мы будем уже совсем по-настоящему семьей, да еще со своим углом - моя бабуля сказала, что стала совсем старенькой, требует ухода и заботы, а посему в свою трехкомнатную пригласила жить моих родителей. Даня затеял в старой родительской хрущевке ремонт, пропадал там днями и ночами, Владька и отцы ему помогали, все сюрприз мне готовили. И недели за две до росписи жених пригласил меня принимать работу.

  На репетицию новоселья собрались все наши семьи, сидели кто на полу, кто на уцелевших после ремонта колченогих табуретках, ели курицу-гриль, хрустели привезенными с дачи огурцами, пили шампанское и родители постоянно кричали горько, чем смущали меня до алых ушей, но целовалось мне тогда так сладко... Я всех благодарила за труд, помощь, любовь, заботу, за все-все-все! Ближе к ночи гости разъехались, и я наконец смогла толком рассмотреть наш будущий дом.

  Июль вплывал в открытые окна одуряющим липовым ароматом, а я ходила по комнатам и все не могла понять - и вот тут я выросла? И это мой старый дом? Уж не знаю как, но мои мужчины сумели невероятное. Старый сероватый паркет теперь мягко сиял лаковым янтарным полотном, на стенах были не обои в цветочек, а простая светло-бежевая краска. Это сейчас всем привычно, а тогда ни у кого считай, такого не было! Наконец-то разделили санузел и по утрам никогда больше не будет гонки между жаждущими чистоты наружной и пустоты внутренней, сопровождающейся надрывными стонами "Брысь оттуда! Мне тоже надо!".

  Я все ходила по дому, трогала стены руками, осторожно ступала по гладкому прохладному полу и не верила, что все это нам, все это мое, наше. А потом Дан вытащил из кладовки новенький белый матрас, подушки, белье, полотенца и сказал, что теперь мы останемся тут, насовсем, ну, кроме ночи перед свадьбой. Отправил меня в душ первой, а когда я вышла, на полу посреди нашей спальни красовался уже застеленный матрас. Сам Даня почему-то вдруг зажался, помрачнел, в ванну не пошел, а натурально сбежал и долго не выходил. Я уже и обидеться успела, и понервничать, и поругать себя за недостаточные восторги, наверное, он не понял как я рада, и снова обидеться и каких только глупостей не надумать!

  В итоге, когда он вышел из душа, я накрутила себя до предела, сидела столбиком на матрасе и все терзала подол длинной белой маки, пытаясь натянуть ее на колени. Вид же у моего любимого был тогда совершенно шальной, даже почему-то виноватый.

  И вот, когда я испуганно ждала, что ты от всего откажешься, скажешь что передумал и ничего не будет, ни свадьбы, ни совместного будущего, ни нас, ничего, совсем ничего, ты, вот же дурак, как был после душа, мокрый, лишь в сползающем с бедер полотенце, упал передо мной на колени, протянул на влажной ладони свое первое ювелирное чудо и наконец-то спросил: "Ты будешь моей женой?"

  М-м-мм, солнышко ласково обнимает плечи, нежно гладит кожу, почти как ты когда-то. Замираю мухой в янтаре в настоящем, в этом пронизанном светом и теплом моменте, путаюсь в паутине воспоминаний, когда все было возможно, когда все двери были открыты и душа пела, когда я была по-настоящему живой. И когда ты был жив. Черт, что-то рано я расклеилась, еще ведь и не дошла до места. Держись, родная, теперь ты одна. Снова. Уже как обычно. Это не слезы, нет, я не плачу, это просто пот стекает по щекам, жарко ведь. Не плачу... Постою минутку, отдохну.

  Как ты тогда меня напугал! А сам все говорил, говорил, торопился, проглатывал слова, нервничал так, будто я могла тебе, Я, ТЕБЕ, сказать: "Нет". Вспоминал, как в первый день нашего знакомства уже точно знал, что я твоя судьба, говорил что любишь больше жизни, и что ты выбьешься в люди, и что все для меня сделаешь, что я достойна только самого лучшего и все у меня будет, у нас обязательно будет свой дом, большой, красивый, на месте старой дачи или где я скажу, и что детей хочешь троих, чтобы любить меня и наши продолжения всегда, каждый день, всю свою жизнь, что я твоя радость, счастье, твоя мечта, твое вдохновение, весь твой мир. Я же потрясенно молчала, и не могла оторвать глаза, завороженно разглядывая серебряную вязь нежной

--">