Джефф Уилер - Изгнанница Муирвуда

— Мыши обречены повиноваться приказам кистреля. Они не в силах противиться. Кистрель влечет их к себе. Он завладевает их разумом, оставляя лишь чувства. Если бы ты открыла окно, я мог бы наполнить мышей страхом и заставить их броситься вниз, на верную смерть. И они бы послушались, Майя. Они пошли бы на смерть.

— Вот бы Кара Кухарка обрадовалась, — блеснула глазами Майя, но при взгляде на колышущуюся все растущую массу вновь содрогнулась от отвращения. Откуда-то вылезла пара крыс, с длинными усами и острыми, словно зубья пилы, передними зубами.

Наполнявшая комнату сила стала спадать, будто вода, утекающая в пробитую дыру. Мощь Истока слабела, и вместе с ней слабело заклятье. Мыши и крысы брызнули в разные стороны, заметались и бросились вниз по лестнице, катясь и накрывая друг друга, как волны в пруду. Две-три мышки попытались запрыгнуть к Майе на колени; девочка вздрогнула и носком туфли спихнула их на пол, к товаркам.

Пытаясь успокоиться, Майя схватилась сперва за сердце, затем — за плотно охватившее шею ожерелье с самоцветами. Она глотала ртом воздух и ждала, когда же ее отпустит.

— Только тот, кто властен над своими мыслями и чувствами, может прибегнуть к силе Истока, — сказал канцлер и покачал головой. — Ты пока еще не готова, Майя.

Она ощутила укол разочарования, но постаралась не выдать себя.

— Ну почему?

Канцлер с хрустом поскреб аккуратно подстриженные усы.

— Ты еще очень юна, Майя. Чувства еще долго будут рвать тебя на части. Погоди, вот исполнится тебе… ну, скажем, лет тринадцать… О, тогда чувства накроют тебя с головой! Нет, конечно же, я позволю тебе читать старинные книги, хоть это и запрещено, но кистрель я тебе еще долго не доверю. Старый орден Дохту-Мондар распался потому, что неразумно пользовался силой кистреля. Но из мастонских книг мы узнали, как правильно использовать силу Истока, и следим теперь за тем, чтобы кистрелями владели лишь те, кто не оскорбит ее вольно или невольно. Ты, моя дорогая, пока не готова.

Майя тяжело вздохнула. Ей так хотелось получить кистрель! Она изо всех сил старалась показать, что достойна его. Многие мастонские семьи сохранили способность взывать к Истоку через яр-камни, однако по каким-то загадочным причинам столетие за столетием эта способность ослабевала. Единственным средством обретения истинной силы Истока стали кистрели, ну, а кистрелями пользовались только в ордене Дохту-Мондар. Впрочем, несмотря на все разочарование, Майя ценила свое положение и дорожила доверенным ей секретом.

Ни одну девчонку всех семи земель не допустили бы к тайному искусству чтения и гравирования. Оно было доступно лишь избранным — мальчикам и мужчинам. Что-то такое произошло в давние времена, что-то связанное со Скверной, пожравшей многих и многих, после чего женщинам больше не позволялось прибегать к Истоку, читать древние тома и уж тем более владеть кистрелями. Некоторые женщины из хороших семей были достаточно сильны, чтобы подчинить себе яр-камень. Это дозволялось. Таким женщинам разрешали стать мастонами. Учились женщины и в аббатствах, изучали языки, ремесла, музыку — но и только. Майя была единственным исключением, и то потому лишь, что отцом ее был король, а короли сами устанавливают правила.

Майя припомнила, как сказать на языке Прай-Ри «терпение», и произнесла слово вслух.

Валравен снова поскреб бороду.

— Должно быть, ты унаследовала от предков дар чужеречия, дитя. Сколько языков ты уже знаешь?

— Дагомейский, немного пайзенийский, ну и наш, конечно, — ответила Майя, выпрямила спину и гордо улыбнулась. — И на всех них я говорю и пишу. Вот бы еще выучить язык Прай-Ри, там ведь родилась матушка. Или нессийский. А какой лучше?

— Дитя, тебе ведь всего девять лет. Боюсь, наш нессиец совсем тебя замучил учебой. Все-то ты руны зубришь… — он постучал пальцем по изящному золотистому тому книги у себя на коленях. — Смотри только, не проговорись, что умеешь читать. Если в братстве Дохту-Мондар узнают наш секрет, меня казнят.

Майя покрутила темный локон и укоризненно поглядела на канцлера.

— Я вас никогда не выдам, — твердо сказала она.

Канцлер улыбнулся.

— Знаю, дитя, знаю. Это все Исток, он заставляет меня думать об этом. Ты рождена для великих дел. Очень может быть, что однажды ты станешь королевой Комороса.

На мгновение Майе стало страшно.