Сергей Алексеевич Воронин - Лаборант

зарыть пока надо, пока что просто воздухом торгуем! Я тебе сказал взять пару образцов, мля?! Решай быстро! Понял меня?! Здорово! Паша, да? Полковник Сергеев. Пойдем, Паша, на кухню пообщаемся.

На кухне он сел на скрипнувший под весом его плотного тела стул, придирчиво посмотрел на Сталлоне и показал Паше на табуретку.

— Ну ты видишь до чего довели русского офицера? Капитализм, б…ть. Приходится деньги зарабатывать вот таким макаром. И не для себя ведь, Паша. Не для себя! Ну ничего…

Во время того, как он говорил, его рука вытащила откуда-то из внутреннего кармана небольшую книжечку и ловко распахнула ее перед Пашиным лицом. Некоторое время подержала, но Паша все равно не успел ничего прочитать, заметил только что на фото Сергеев был не в форме.

— Ничего, придет еще нормальное время, а твой документик можно посмотреть? Угу. Угу. Институт, значит, закончил? Хорошо учился? Да не нужен мне твой диплом, я людей и без дипломов, Паша, вижу, такая работа. Так вот о работе. Работа у нас будет секретная, государственная. В научной лаборатории. Будешь заниматься научными исследованиями. Типа лаборанта и не только. Но мне, Пашка, абы кто не нужен. Макс вот говорит, что голова у тебя неплохо соображает. И вообще, ручается за тебя, да, Макс?

Из-за закрытой двери донесся неразборчивый ответ.

— Ручается. О характере самих исследований узнаешь на месте, деталей пока не имею права раскрывать, но чтоб тебе легче думалось, сразу скажу — платим хорошо, потому что работа для страны очень важная. Сказал он тебе сколько платим? Не сказал?

Сергеев, говоря, делал перед собой короткие рубящие движения ладонью. Будто нарезал фразы на более короткие фрагменты, для лучшего пережевывания и усвоения. Или, например, лапшу.

— Сто долларов в день платим, Паша. Это ведь хорошие деньги, правда? Да уж, конечно, хорошие! Коллектив отличный, работа интересная. Ладно, я в людях разбираюсь и вижу, что ты нам подходишь. Ну так что? По рукам? Про премии всякие даже говорить не буду, все с этим нормально, если с работой будешь справляться. Ну так что? Аванс прямо сейчас могу выписать, передадим твоей маме. Или кому?

Паша немного ошалел от этого напора, а, услышав сумму, вначале не поверил, показалось, что ослышался. Его мама у себя в редакции получала сто долларов за месяц, и у них в городе это считалось весьма неплохой зарплатой. 40 бутылок водки, если проще. Эта валюта была еще надежнее. А тут получалось, что после двух недель работы Паша мог уже напрудить небольшое водочное озерцо.

На работу

Человек, приехавший за Пашей часа через три после визита Сергеева, никаких своих документов не показал, хотя сам долго и внимательно изучал Пашин паспорт и вернул его с явной неохотой. Сам так и не представился. Своими вислыми седеющими усами и усталым всепонимающим взглядом он напоминал вплотную приблизившегося к пенсионному возрасту армейского прапорщика.

Паша наскоро попрощался с Максимом, который продолжал почти постоянно общаться по телефону. Похоже, бизнес в Москве был действительно довольно экстремальным занятием. Впрочем, как и везде сейчас.

Приехал «прапорщик» на добротных синих «Жигулях». Паша кинул сумку с вещами назад и попытался устроиться на переднем сидении, но дверь оказалась закрыта. Водитель отрицательно покачал головой, кивнул назад и потом всю дорогу пялился через зеркало. Путь на новое место работы оказался неблизким.

В Москве Паша давно не был, а вчерашний путь к жилищу Максима оставил смешанные чувства: на вокзале грязно, неприятно и как-то опасно, в метро оказалось слишком много странных личностей и беспокойных глаз, дома и улицы представлялись только черновым наброском к будущему полотну, на котором, вполне возможно, в итоге все будет совсем по-другому, а по этому неряшливому эскизу проскрипит неизбежный ластик. На календаре между тем было пятое октября. Та самая «золотая осень», многократно пережеванная в стихах и картинах, пребывала на пике своего яркого могущества. Паша разглядывал расписные кроны попадавшихся по дороге деревьев и вдруг подумал — почему человеческая старость не такая эффектная? Некогда упругие листья опадают слишком постепенно и незаметно, незатейливо обнажая голые сучья морщин на фоне бессильно обвисшего серого неба — кожи. Возможно, у кого-то и получается стареть красиво, но для этого явно нужно приложить очень много стараний, или потратить чудовищное количество косметики и --">