Ея Россо - Трудно быть феей. Адская крёстная

раздавшийся в глухом лесу. И лишь спустя минуту принц сообразил, что это смеялась незнакомка. И вместе с ней трепетали от смеха цветы и травы, согнувшись без ветра вокруг ног прелестной феечки.

— Человек, — отсмеявшись, воскликнула лесная нимфа. — Что ты делаешь в моем лесу?

— Я-а-э… — принц неловко поднялся и, откашлявшись, глубоким хорошо поставленным голосом, произнес. — Прелестная леди, я заблудился.

С малых лет наследнику особенно хорошо удавались сцены смущения. Робкий румянец, появлявшийся в такие моменты на щечках мальчика, а потом и юноши, приводил придворных дам в экстаз. И Ждану ни в чем не было отказа. Да и отцовского наказания удавалось избегать, благодаря видимости искреннего раскаяния и нарочитой виноватости. Как говорится, перед царем-батюшкой вид необходимо иметь глупый и придурковатый.

Это были первые уроки, которые он получил от примы королевского театра, великолепной актрисы, ставшей его первой женщиной. Какое-то время принц даже испытывал к Аделаиде некоторые чувства, ошибочно принимаемые за любовь. Но спустя год они расстались, вполне довольные друг другом. Наследник получил богатейший опыт, а стареющая актриса — замок на юге королевства, у самого синего моря.

Но сейчас, при виде дивных фиалковых очей миловидной блондинки, принц растерялся настолько, что позабыл весь свой куртуазный опыт и не представлял, как вести разговор с девушкой.

Фея сделала плавный жест рукой и расположилась в удобном кресле, свитом из корней… дуба, под которым отдыхал Ждан.

— Располагайся, человек, — с улыбкой звонко пригласила девушка. — Меня зовут Амбрелла. Я — королева Вечного леса. А ты кто?

Принц оглянулся и обнаружил позади себя такое же удобное сиденье. Потрогал сооружение рукой, проверяя на прочность, и осторожно опустился на краешек, прислушиваясь к своим ощущениям. Удостоверившись, что хрупкая на первый взгляд вещица под ним не сломается и не уйдет в землю, Ждан вольготно раскинулся в кресле. И сердито заметил, что все это время, пока он развлекался с импровизированной скамьей, девушка с интересом наблюдала процесс, склонив голову набок, едва сдерживая смех, так и брызжущий из глаз.

Принц нахмурился: он не любил, когда над ним смеются, привык с рождения, что девочки, девушки, дамы всегда и в любой ситуации взирают на его высочество исключительно с восторженным трепетом и обожанием во взоре. Сведя брови, Ждан сверлил нахалку взглядом, мучительно придумывая какую-нибудь колкость, и пытался понять, почему рядом с этим созданием ему так сложно флиртовать, шутить и делать витиеватые комплименты.

Что-то в ней было такое неземное, хрупкое, бесконечно нежное, отчего венценосному юноше хотелось подхватить ее на руки, прижать к себе и закружить-зацеловать в танце. А потом утащить в самый дальний замок на краю королевства, что притулился на высокой скале над морем, и запереть в высоченной башне со шпилем. Чтобы никто, кроме принца, не имел более возможности восхищаться дивной лебяжьей шеей, очами с изумрудными искорками, время от времени вспыхивающими в глубине фиолетовых озер, обрамленных длинными золотыми ресницами. Не приведи Ревник (1), кто-то возжелает к ней прикоснуться!

При этой мысли Ждана передернуло от гнева, и он не сразу расслышал вопрос феи.

— Имя у тебя есть, человек? — насмешка все явственней слышалась в голосе волшебного создания.

— А-э-эм… Позвольте представиться: его высочество принц Ждан, единственный наследник тридцать пятого королевства сто сорок первого царства семьдесят второго государства, — с этими словами юноша слегка склонил голову, обозначив вежливый поклон, решив, что некая свобода нравов допустима в разговоре с другой венценосной особой при встрече в лесу.

— Это ж откуда к нам такого красивого дяденьку занесло? — проскрипело что-то справа от принца и королевское сердце, от неожиданности пропустив удар, рухнуло в пятки.

Только сейчас до наследника дошло: ни слуг, ни охраны, ни егерей рядом нет. И он один на один с незнакомкой, что представилась ему королевой Вечного леса. А если вспомнить, каким образом сам Ждан оказался в волшебных дебрях, то остаётся уповать только на то, что Род не выдаст, кабан не съест. «Да и вообще, смешно опасаться красивой женщины, — решил про себя наследник, гордо выпрямив скукожившиеся плечи. — Тем более, блондинки. Будь она хоть трижды королевой!»

Эти мысли галопирующими скакунами в --">