Кларк Эштон Смит - Последнее заклинание

изменения, слишком тонкого, чтобы назвать или определить, не забрали ли время и могила нечто отсутствующее — нечто безымянное, что его магия не смогла возродить полностью?

Были ли глаза так же нежны, были ли чёрные волосы столь же блестящи, фигура столь же стройна и гибка, как у девушки, которую он призывал? Он не был уверен и за растущим сомнением последовала свинцовая тревога, наполнившая его сердце мрачным отчаянием, словно пеплом. Его изучающий взгляд стал испытующим, требовательным и безжалостным и, с каждой минутой, призрак всё меньше и меньше был прекрасным подобием Нилиссы, каждую минуту губы и лоб были менее прекрасными, менее нежными в своих изгибах; стройная фигура стала худой, локоны — обычного чёрного цвета, а шея — просто бледной. Душа Малигриса снова заболела старостью, безнадежностью, и гибелью его эфемерной надежды. Он больше не мог верить любви, юности или красоте; и даже память об этих вещах была сомнительным миражом, вещью, которая могла быть или же не быть. Не было ничего кроме тени, серости и пыли, ничего, кроме пустой тьмы, холода и вцепившегося бремени невыносимой усталости, неизлечимого страдания.

Голосом, тонким и дрожащим, подобным призраку его бывшего голоса, он произнес заклинание, служащее для изгнания призванного фантома. Очертания Нилиссы растаяли в воздухе, как дым, и лунный отблеск, который окружал её, сменился последними лучами солнца. Малигрис обернулся к змее и проговорил с меланхоличной укоризной:

— Почему ты не предупредила меня?

— Предупреждение помогло бы? — последовал ответный вопрос. — Всё знание твоё, Малигрис, за исключением этой единственной вещи; и никаким другим способом ты не мог бы научиться ей.

— Какой вещи? — вопросил чародей. — Я не научился ничему, кроме тщеты мудрости, бессилия магии, ничтожности любви, и обманчивости памяти … Скажи мне, почему я не смог вызвать к жизни ту же самую Нилиссу, которую я знал или думал, что знал?

— Это действительно была Нилисса, которую ты вызвал и видел, — ответила змея. — Твоя некромантия была могущественной до сих пор; но никакое некромантическое заклинание не могло вызвать для тебя твою собственную утраченную юность или пылкое и бесхитростное сердце, которое любило Нилиссу или пылающий взор, который созерцал её тогда. Это, мой хозяин, и было вещью, которой ты должен был научиться.

Перевод: Bertran

lordbertran@yandex.ru

Примечания

1

Кроталы — античный ударный инструмент, вроде кастаньет.

(обратно)
--">