Трой Деннинг - Осада

свой путь в минералы и разрушит их. Через сто лет это будет просто еще одна грязная дыра.

Вала пожала плечами. — Это для благого дела.

—Ты говоришь как человек, — в голосе Галаэрона было больше раскаяния, чем злобы. — И я с этим согласен. Насколько это грустно?

— Не так грустно, как жалеть себя, — резко ответила Вала.

Эльфы поклонялись красоте как богу, но на кону стояли более важные заботы, чем озеро, которое никто никогда не видел, и она не могла позволить его разрушению погрузить Галаэрона в одно из его унылых состояний.

— Если бы мы могли спросить Дуирсара, чего он хочет, я уверена, что он сказал бы нам идти вперед.

— Он сказал бы нам, чтобы мы нашли другое место для завершения Сращивания или не заканчивали вообще. Эльфы не уничтожают сокровища природы, чтобы спасти свои собственные.

Вала закатила глаза.

— Галаэрон, ты же знаешь, что это единственный выход. Если фаэриммов не сдержать, они уничтожат не только это озеро. Гораздо больше.

— Иметь единственный путь редко означает делать что-то правильным путем. — Галаэрон оглянулся на озеро, наблюдая, как повелители теней плетут свой темный занавес, затем положил руку на плечо Валы. Но что сделано, то сделано, — сказал он. — Ты можешь перестать беспокоиться обо мне.

— Конечно, могу, — сказала Вала. — Однажды.

Ее взгляд проследил за взглядом Галаэрона на другом берегу озера. Пещера была освещена тремя магическими светящимися шарами, парящими среди сталактитов. Повелители теней, работающие непосредственно под ярким светом, выглядели почти как люди, со смуглой кожей, темными волосами и глазами цвета драгоценных камней. Другие, трудящиеся в тусклых границах или в тени, больше походили на силуэты, их гибкие тела изгибались и вытягивались в призрачные завитки, когда они наклонялись, чтобы выдернуть темные нити из воды. Они сплетали три нити вместе, придавали ей легкое вращение, а затем соединяли ее с бахромой завесы. После полудюжины соединений они вплетали в волокна несколько нитей теневого шелка и произносили таинственное слово, а темный туман заполнял пустые пространства и затвердевал в полупрозрачную вуаль мрака. Галаэрон и Вала молча наблюдали за ними еще четверть часа, потом Галаэрон сказал:

— Они хитрые, эти шадовары.

— Это тебя удивляет?

— Они всегда удивляют меня. — Галаэрон указал на темный занавес, — Ты видишь, как они поворачивают волокна обратно к себе?

Вала неуверенно кивнула. — Вижу, но я не понимаю магии.

— Пространственное искривление, — объяснил Галаэрон, — чтобы сделать теневую раковину односторонней.

Вала непонимающе посмотрела на него.

— Это значит, ничто не может уйти, — сказал он. — Все, что попадает в область тени, проходит весь путь вокруг раковины и выходит оттуда, где вошло. Это все равно, что пройти через калитку и все время возвращаться в один и тот же сад.

— В Ваасе не так уж много садоводства, — заметила Вала, пытаясь осмыслить идею искривления пространства. — Ты можешь сказать это, просто наблюдая?

Галаэрон искоса взглянул на нее. — Магия не так уж и сложна.

Выражение его лица стало отстраненным и мрачным, и он всмотрелся сквозь незаконченный занавес в черную глубину за ним.

— Если я могу это понять, то и они тоже.

— Они, Галаэрон? — спросила Вала.

Ей не понравилось, что Галаэрон сделал ударение на слове «они», и выражение, появившееся в его глазах.

— Шадовары?

— Нет. — Галаэрон коснулся двух пряжек, и его кольчуга, изготовленная мастерами Эверески, ослабила облегающие объятия. — Они. Ты знаешь. Он продолжал говорить, снимая доспехи. — Они там, где-то там, в темноте.

— Кто, Галаэрон? — спросила Вала, больше озабоченная тем, что случилось с Галаэроном, чем тем, что скрывалось в темноте. Фаэриммы?

Галаэрон кивнул.

— Гигантские чешуйчатые слизняки, которые были здесь в темноте долгое время, до тех пор, как я почувствовал дыхание пещеры, до тех пор, как я последовал за этой маленькой трещиной сюда, в это место, которое никто никогда не покидал.

Он позволил своим кольчужным штанам звякнуть о землю, а затем вошел в воду, с каждым шагом расшвыривая ногой пещерный жемчуг.

— Они были там тогда, — сказал он, — и сейчас они

--">