Вадим Николаевич Мнев - Два удара по коре

Может быть, вы сделали что-то неправильно?

Или вам стало жаль кого-то, кто в этом виноват?

Подумали ли вы о том, что в происшедшем есть и ваша вина?

А может быть, стоит уйти, пока не поздно?

***

Прошло две недели. Этот человек по-прежнему не мог успокоиться.

– Нам нужно выяснить всю историю до конца, – сказала пришедшая к нему жена.

И хотя все происходящее казалось нереальным, он попросил её пойти и провести расследование.

Прошла еще неделя. На этот раз он нашел в себе силы заглянуть в историю болезни. В ней не было никаких записей, указывающих на травму или несчастный случай.

Но он вспомнил…

Да, именно тогда он сделал что-нибудь не так. Он даже точно помнил, что именно: в том эпизоде он пытался помочь кому-то.

Как ни странно, это не изменило его в лучшую сторону. С тех пор он стал вести себя еще хуже. По всей видимости, его кто-то толкнул, а потом все стало напоминать ему о том случае.

Поначалу жена продолжала навещать его, но вскоре уволилась. Один за другим он уволил остальных сотрудников. А вскоре окончательно прекратил существование как предприниматель, превратив в руины свою компанию.

Воцарилась тишина. Все дела лежали в руинах. Оставалось лишь молиться. Спустя несколько недель он, наконец, пришел в себя и начал понемногу работать.

Теперь он решил ежедневно совершать три маленьких подвига. "Сегодня вечером я должен совершить подвиг", – твердил он себе. Потом он принимался за второй: "Завтра я должен все успеть". И так далее.

Через две недели он совершил уже шесть героических поступков: "Сегодня вечером", "Завтра", "Сегодня ночью", "Теперь я смогу прочесть лекции и выступить перед студентами", "Они заметят, что я ухожу пораньше" и еще один.

Глава 4. Ёлки, палки, два письма

«Предназначается АА.

Во всем объеме информации, которую ты получаешь, только небольшая доля – истина. Поэтому я надеюсь, что ты найдешь эти истины полезными и заслуживающими внимания.

Тебе главное понять, что посвящение – это трудно. К сожалению, большинство людей, которые подверглись посвящению, испытывают это острое духовное переживание, и мы остаемся в одиночестве. Каждый, кто хотел стать учеником, может это сделать. Это делает жизнь более прекрасной, осознанной и праведной.

      Смысл моего послания заключается в том, чтобы дать тебе ключ к твоему внутреннему миру. Я знаю, что твой духовный мир расширился. Он стал для тебя основным. Твои интересы, мысли, чувства стали важным элементом твоей личности. А понимание и сострадание стали второй натурой. Если бы ты был менее проницательным, твое понимание и чувствительность были бы более ограниченными, то, что бы ты тогда сделал? Я уверен, что ничего хорошего.

Ты можешь мне доверять. Твой Сето.»

– Что за детские игры? Почему я должен слушать пятнадцатилетнего мальчика, возомнившего себя богом?!

Выпив чашку ароматного кофе, ты принимаешься за написание ответа:

«Хорошо, Сето, я выслушаю тебя и, возможно, даже прислушаюсь к твоим советам. Но если ты потом снова развяжешь войну с теми обитателями леса, то можешь больше не рассчитывать на мою помощь.»

Спустя минуту ты слышишь звонок в дверь. Незваный гость уже у порога. Ты решаешь всё-таки узнать, кто это. За дверью стоит Сето. Он одет в футболку и шорты, на ногах – лёгкие сандалии.

– Нам нужно поговорить.

Он проходит в комнату, садится в кресло и обращает свой взгляд на окно. Какое-то время ты неподвижно стоишь в дверях и изучаешь его. Вдруг в голове твоей проносится мысль: «Нет, это не Сето. Кто же тогда?»

– Доброе утро, – говоришь ты.

Мальчик кивает и продолжает смотреть в окно. Оно было грязным, и на подоконнике лежали куски штукатурки, грязные ошметки одежды, а на стекле можно было увидеть следы копоти.

Пройдя в комнату, ты садишься на диван и принимаешься изучать лицо мальчика. Ты видишь, что у Сето очень выразительные глаза. В них можно утонуть, и ты чувствуешь это, потому что у тебя самого такие же.

– Его давно нет с нами. Теперь он живёт один на своей съёмной квартире и всё своё время посвящает рисованию, – отметил мальчик.

– Стоп. Что? О чем ты? Разве ты и есть Сето? Ты же совсем другой!

Ты заходишь в свою комнату, дрожа от холода и ужаса, и зажигаешь лампу. Все твои бумаги были в беспорядке разбросаны по полу. Мальчик поднял один из листков и прочитал: