Евгения Ляшко - Призрак Мирского замка

портретном зале мне стало скучно. Пока все рассматривали важные физиономии в грациозных позах, я прогуливался по экспозициям второго этажа в Северном корпусе. Реставраторы отлично постарались. Каждый зал или даже крохотные помещения были воссозданы по древним описаниям. В северо-восточной башне я натолкнулся на экспозиции времён Второй Мировой войны. Моё сердце снова с трепетом еле пережило рассказы о еврейском гетто, которое было на территории замка. Фашисты не кормили людей и те обменивали у местных жителей свою одежду на еду. Какие только ужасы здесь не творились. Но, несмотря ни на что имелась группа сопротивления, которая организовывала побеги пленных к партизанам. Люди боролись, даже не имея крохотных шансов на успех. Я вернулся к портретам и увидел, что туристов направили на следующую тематическую экскурсию. Присоединившись к остальным, я рассматривал винные погреба и кладовые. Слушал тонкости благоустройства Кухонной избы. Мы ныряли из подвала в подвал, и я уже стал отходить после прочитанного об узниках, как вдруг увидел табличку «Тюремный подвал», которая страшила только одним своим названием. Казалось, что души замученных людей всё ещё здесь обитают. Маркиза шипела и царапалась, и у меня появился повод, не привлекая внимания скрыть подкатившиеся слёзы. Я выбежал на воздух и пошёл к колодцу, расположенного почти посередине внутреннего двора. Никогда не думал, что я так чувствителен к чужому горю. Я поглаживал Маркизу, стараясь успокоиться сам, хоть со стороны казалось, что я пытаюсь утихомирить кошку. Из этой поездки я вернусь другим человеком – врезалась мысль мне в голову. Однажды я привезу сюда своих детей, пообещал я себе. Я чувствовал себя повзрослевшим, наблюдая, как легкомысленные туристы делают селфи. Куда только подевалась моя бравада? Хотелось крикнуть им, что они по костям ходят. Но язык словно прилип к горлу. Всем всё равно. Они выложат эти фото в своих социальных сетях, и забудут об этом месте в поисках новых мест для позирования. Произошла подмена понятий в значении посетить экскурсию. Теперь люди хотят не место посмотреть, а себя показать.

– Что насупился? – услышал я голос отца.

Я и не заметил, как они подошли ко мне.

– Сколько мы ещё здесь будем? – спросил я, стараясь изобразить будничный тон.

– Мы договорились с директором о пяти сутках, но если вам надоело, то можем уехать и раньше, – сказал отец, внимательно всматриваясь в моё лицо.

– Нам не надоело! – тут же вставила Варя и помчалась в сторону появившегося в дверях сувенирной лавки Миколы.

Я видел, как Варя с особым рвением пыталась завязать дружбу с Миколой. Парнишка и сам от нас не отставал, но я-то знал свою сестру. Что-то ей от него уже понадобилось.

Глава 6

Мне снился кошмар. Я видел себя одним из фашистских узников. Переводчик, работавший в местной полиции, предупредил нас, что немцы хотят ликвидировать гетто. Одни молились, другие сходили с ума, а некоторые, чтобы избежать предстоящей расправы, кончали жизни самоубийством. Мне показалось, что были и такие кто помогал душить своих. Я хотел выбраться и не мог. Я спотыкался о мертвые исхудавшие тела. Я чувствовал запах смерти. Слёзы текли по моему лицу. Но вдруг я почувствовал какое-то согревающее тепло и словно услышал из далёкого прошлого колыбельную, которую пел мамин голос. Я проснулся и резко сел на кровати. В комнате было темно. Только маленький ночник в форме свечи тускло горел у входа, создавая крохотное облачко света. Родители спали на втором этаже на широкой дубовой кровати, было слышно, как похрапывает отец. Варя мирно спала на тафте у стены. Значит, я кричал во сне, раз никого не разбудил. И тут я увидел физиономию Маркизы. Она сидела в ногах и в упор смотрела на меня. Её взгляд действовал пронизывающе.

Я попытался улыбнуться: – Что опять ко мне пришла? Не спиться тебе?

Кошка продолжала сидеть не двигаясь. Мне показалось, что она улыбается. Я потряс головой. Чего только не привидеться спросонья. Вдруг она сиганула на пол, пробежала до входа и остановилась у двери, ведущей в коридор. Она обернулась ко мне и аккуратно мяукнула. Затем повернула голову к двери и снова мяукнула. Я понял, что она хочет выйти. Дома я бы запросто выпустил Маркизу. Но мы были не дома. Спать не хотелось. Я натянул джинсы с майкой.

– Хорошо, давай прогуляемся, раз уж тебе так приспичило, – прошептал я.

Приглушённый свет от потолочных светильников отдавал жёлтым --">