Элеонора Лазарева - Сон в летнюю ночь (СИ)

понравились. Они были белы, губы четко очерченные и слегка скошены скулы. Уши правильной формы с отверстиями для сережек. Брови высоко подняты, а разрез глаз слегка вытянут к вискам, и создавал впечатление удивления.

Мне понравилось мое отражение, и я подмигнула ему, то есть себе и улыбнулась.

— Ладно, — подумала я, — Дальше что? Ага, умыться и одеться. Посмотрим.

Налила в таз воды, ополоснулась и вытерлась куском белой ткани. Далее?

Прошла в спальню, в которой проснулась и начала ее рассматривать. Это была довольно большая комната, с широкой кроватью, стоящей на возвышении, под балдахином, как видела в исторических кинофильмах. Одно высокое окно, арочного вида, полукруглые кушетки и несколько таких же то ли кресел, то ли стульев без спинки, туалетный или женский столик с многочисленными пузырьками и шкатулками и кругом стояли высокие вазоны со свежими цветами, удивительной формы и расцветки. На полу лежал толстый тканый ковер, который скрадывал шаги. Ниша, что перегораживала стойка-раскладушка, была завешена перекладинами, на которых висели платья разнообразных фасонов, начиная от коротких и до длинных, в пол, возможно, для бальных вечеров. Тут же находилась и одежда в мужском стиле, то есть узкие брюки с рубашками, жилетками и куртками, а также ленты, ремешки и шнурки. Я стояла и с интересом рассматривала и щупала их материал. Чувствовалось, что это все богатое разнообразие принадлежало незамужней женщине и к тому же властной и богатой.

— А где же она сама? — вдруг пришла мысль — Что-то ведь произошло?

И я уже начала понимать, что это НЕ сон, это ПЕРЕНОС в полном смысле этого слова! Но для чего и зачем? Кому-то это нужно? И что это за время? И, вообще, ГДЕ я? У меня закружилась голова, и я присела на кровать.

— Галаночка? — прозвучал утренний голос, — Можно зайти?

— Входи, — сказала я слегка охрипшим голосом.

Дверь открылась и в комнату вошла моложавая женщина лет пятидесяти и присела в поклоне.

— Ваше сиятельство встали. Я пришла помочь вам одеться.

— Как тебя зовут? — спросила я по инерции.

— Серина, — удивленно ответила служанка и внимательно посмотрела на меня, — Я ваша няня и камеристка, если помните.

Я покачала головой.

— Нет, ничего не помню.

— Вы сегодня бледны. Может быть, позвать лекаря?

— Нет, пока не надо. Прошу тебя отпустить тех … гостей и извиниться. Я приму их на следующий день в это же время. Можешь сделать? — и вопросительно посмотрела на нее.

— Да. Конечно. Думаю, что вам надо сегодня отдохнуть. Все-таки, вчерашнее ваше падение с лошади вероятно сказалось. Может быть, все же пригласить лекаря?

Я помотала в отрицании головой.

— Поможешь одеться? Что-то с памятью не в порядке.

А что я могла сказать? Я, действительно, не знала ничего ни кто я, ни где я, ни что здесь делаю? Надо прийти в себя, все осмыслить и расспросить. Можно сослаться на вчерашнее падение с лошади? Ура! Так и сделаем.

Камеристка помогла мне надеть домашнее платье и заплела косу, уложив ее вокруг головы и украсив цветными лентами и шнурками. Белья, как у нас не было, просто тело обматывалось куском ткани. Получилось нечто похожее на наш корсет. Меня такое устроило.

Присела к столу завтракать, а Серина, поклонившись, ушла выполнять мой приказ. Тут услышала, как под окном, раздались мужские голоса и зацокали копыта лошадей. Тайком посмотрела в окно и увидела, как на оседланных и богато убранных коней запрыгивают двое мужчин с холодным оружием, притороченным к седлам. Один из них поднял голову на мое окно. Из-под бархатного темного берета на меня смотрело бледное лицо с черными глазами и резкими чертами лица. Его конь всхрапнул и стал перебирать копытам. Он натянул поводья и похлопал его по шее, успокаивая. Второй не повернул головы и, махнув рукой, он направил коня на выезд из …крепости?

Как я потом выяснила, это был замок-крепость! Со всеми атрибутами средневековья, с крепостной стеной, башенками и бойницами. На флагштоках развивались разноцветные флаги, во дворе и на стенах ходили стражники в латах с длинными мечами, пиками и арбалетами. Слышались команды офицеров, скрипы повозок и отрывистые возгласы возчиков. Вокруг большой площади, уложенной камнем, теснились помещения и казармы, а также дома, проживающего на территории служивого люда. Стены были высокими и невозможно еще пока понять, что скрывается за ними. Одно --">