Евгения Перова (Дженни) - Лишняя Принцесса (СИ)

первых же слов, прочитанных слабым хрипловатым голосом автора, почувствовал мой отец страшное потрясение. Озноб охватил его, руки и ноги затряслись. Ему показалось, что некая пропасть, полная невыносимого сверкающего света открылась вдруг перед ним, и он падает в эту зияющую пропасть, падает, летит стремглав... пропадает! Ибо то, что читал этот усталый человек своим тихим простуженным голосом, и было его - отцовским - собственным романом! Тем самым романом, что в эту самую минуту лежал у его ног в стареньком портфеле в количестве двух экземпляров: один рукописный, другой печатный. Конечно, конечно, буквального совпадения не было. Повороты сюжета, персонажи, обстоятельства отличались друг от друга, но главное, ГЛАВНОЕ было тем же самым! "Как! Как это возможно?" - думал мой отец в полном смятении. Никто не читал его сочинения! И сам он не прочел ни одной вещи этого писателя! Что же это такое? Что?! Чтение окончилось, все разошлись, отец вышел последним, прижимая к груди портфель. Он хотел было подойти к мэтру, рассказать, но... кто бы поверил? Как это возможно, как? Он бродил по темным московским улочкам в полном смятении всю ночь, и к утру принял решение. Он вернулся домой, в родной городок. На обратной дороге, в поезде, встретил он свою будущую жену и мою будущую мать, которая своей любовью и участием помогла ему сохранить рассудок и как-то выжить после всего случившегося. Она была и единственной читательницей злосчастного романа, оба экземпляра которого сожгли они в печке в один из промозглых осенних вечеров. Отец во всю свою оставшуюся жизнь не написал больше ничего. Происшествие это мать рассказала мне где-то в конце шестидесятых годов или в начале семидесятых, когда этот знаменитый роман был, наконец, опубликован. Вот и вся история. На этом позвольте мне с вами попрощаться, благо станция моя уже близко.

   Он встал, взял портфель и направился к двери.

   - Постойте! - сказала Аделаида. - Постойте! Так что же это был за роман?!

   - Ну-у, господа! Я думал, вы давно догадались, КАКОЙ это был роман! Неужто нет? Что ж, извольте!

   И он, сверкнув стеклами очков, нараспев произнес: "В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат..."

  (2006)

  СПАСТИ КНИГУ

  Оонн бежал из последних сил. Вещевой мешок, в котором лежала драгоценная Книга, заботливо завернутая в мягкую ткань, тяжело ударял его по спине, как бы подгоняя: вперед, вперед! Оонн знал, что ему не спастись. Его не отпустят, никогда не отпустят! А вдруг... Вдруг удастся спасти Книгу! Труд всей его жизни - лучшее, что Оонн создал. Только бы добраться до Портала, только бы опередить погоню - ему-то и нужно всего три минуты. Всего три - развязать мешок, сорвать ткань и кинуть Книгу в разверстый зев Портала - Оонн специально заказал тяжелый переплет, чтобы не снесло ветром. Чтобы попасть наверняка.

  А уж Там примут. И оценят. Оценят по достоинству!

  Не то, что здесь...

  Все его предали, все! И Друг, и Возлюбленная.

  "Прости, я не перенесу такого позора!"

  Предали, продали, пропили, променяли ни на грош...

  Сердце колотилось, бока ходили ходуном, ноги не слушались. Задыхаясь и кашляя, Оонн упал на землю - передохнуть, немножко передохнуть... немножко... немно... Зеленый мох был мягким и слегка влажным, приятно холодя его разгоряченное лицо. Прямо перед глазами трепетали тонкие оранжевые былинки цветущего мха, высоко в ветвях свиристела неведомая птица...

  Он резко очнулся от забытья. Что-то изменилось вокруг.

  Он прислушался - издали доносился визгливый лай.

  Собаки! Надо бежать. Скорей, скорей, надо успеть! До Горы - всего-то ничего, а Собаки не полезут в гору, они не любят крутизны, и никакие Стражники с ними не справятся, а он заберется на самый верх, туда, где Портал, он опередит Стражников, они слишком тяжелые в своих доспехах, где им

--">