Елизавета Зырянова - Остерегайтесь апокалипсисов (СИ)

мир следующий? Почему бы тебе просто не предложить мне на выбор конкретные истории?

— Не положено так. — Кот быстро сел и отвернулся. — Я могу дать тебе условный выбор, но не конкретный. С конкретным выбором могут пройти только авторы, имеющие соответствующую награду.

Я хмыкнул, сам того не замечая. Такой ответ давал мне больше представления о том, что можно было назвать наградой. Они могли дать многое, что обычно не позволялось автору. Не понятно было только то, почему награды являлись чем-то редким. Для мотивации проходить миры лучше? Или же из-за каких-то внутренних ограничений системы?

— Тогда, — продолжал я, — давай в этот раз хотя бы пойдем не по размерам истории, а по жанрам.

— Хорошо, выбирай: мистика или детектив?

— Опять мистика? — Мое лицо недовольно скривилось. — Давай лучше в фэнтези заглянем или в боярочку…

— Тогда, — равнодушно отвечал кот, — мистический детектив. Выбор сделан.

Я тяжело вздохнул. Спорить было бесполезно, и мне это было прекрасно ясно.

— Ладно, что там?

— Рассказ под названием «Стальной монах на защите гяру деревни».

— Чего? — Мое лицо недовольно сморщилось. — Я такое писал?

— Вот этого больше всего ненавижу в плодовитых авторах. — Покачав головой, кот устало выдохнул. — Вы уже даже сами не помните, что писали.

— Подожди, — я улыбался, все еще не веря в то, что у меня было такое творение, — возможно, я был пьян.

— Да, судя по истории так оно и было.

— То есть такие истории тоже считаются?

— Еще бы. Даже не представляешь какие миры мне попадались. А вообще, хочешь начнем с химеры?

— Какой химеры?

Кот посмотрел на меня и даже как-то насмешливо ухмыльнулся. Я заметил это по тому, как приподнялись уголки его светлой мордашки. Он явно надо мной подшучивал.

— Я так называю апокалипсисы, что остались в черновиках, — объяснял он. — Очень интересно наблюдать за такими мирами. Из-за того, что история не дописана, она может повернуться таким боком к автору, какой ему и не снился.

— Интересно наблюдать — это когда ты по другую сторону? — Мои глаза невольно приподнялись к потолку. — Тогда да, конечно.

— Вот именно.

Наступила тишина. Я, все еще улыбаясь, смотрел на наблюдателя и все ждал, когда он объяснит мне хоть что-то, но он никак не делал этого. Тогда, взяв инициативу в свои руки, я спросил:

— Хорошо, а если серьёзно? В какую историю я попаду?

— Почему ты так не веришь в то, что мог написать подобное?

— Разве я не говорил тебе ранее? Я помню все истории, что когда-то написал. Не может быть такого, чтобы я абсолютно не мог вспомнить собственную историю.

— Но ты же сказал, что был пьян.

— Я помню все, даже если выпиваю. Не надо проверять меня, хитрый котяра. Скажи название…

Внезапно наблюдатель встал и резко бросился на меня. По тому, как высоко поднялся его хвост, и встрепенулась шерсть, я сразу понял, в каком настроении он был. Кот высоко подпрыгнул, а я, соскочив с дивана, увернулся.

— Как ты меня назвал?! — грозно заревел наблюдатель, уже явно не собираясь сдерживаться.

— А ты мне свое имя все-таки скажешь? — Быстро обернувшись к противнику, который уже стоял в боевой позе с вытаращенными когтями, я приготовился бежать.

— Я выцарапаю тебе глаза! — Кот, сорвавшись с места, снова побежал ко мне, а я, заметив взглядом ближайшую дверь, сразу ринулся к ней. Всего за одно мгновение я добежал, схватился за дверную ручку, повернул ее и быстро шагнул в темноту. Когда дверь за мной захлопнулась, по другую ее сторону прозвучал такой грохот, будто бы наблюдатель со всей скорости врезался мордой во что-то. Я хорошо мог представить себе это, и потому усмехнулся, но еще пару секунд спустя ко мне пришло осознание.

Оглянувшись, я понял, что находился в кромешной тьме, а дверная ручка, которую я удерживал до сих пор, постепенно начала исчезать прямо из моих рук вместе с единственным выходом отсюда.

— Ага…

--">