Олег Яковлев , Владимир Торин - Город Полуночи

открыть?

— Да, разумеется.

— Весьма благодарен, сэр.

— Только на этот раз, сделай одолжение, не забудь подумать заранее о последствиях, Ключ. Если ты откроешь этот замок, кое-что неприятное, запертое объединенными силами двух враждующих семей, снова окажется на свободе. Не нужно считать, будто меня не волнует твое душевное спокойствие, потому что, когда я говорю: «Мы — не друзья», я имею в виду, что мы кто угодно, но не друзья. Ты понимаешь?

— Не совсем, сэр. Но я близок к пониманию…

— Скажу проще. — Глаза мистера Ива гневно сверкнули. — Ты подбросил ключ, и меня едва не вышибли из моей уютной квартирки. Если ты откроешь тот замок и это как-то повредит делу, я не поленюсь — отыщу и сломаю все ключи, которые ты когда-либо делал, и все замки, которые ты когда-либо ставил.

— Не волнуйтесь, сэр, — испуганно проговорил Биггль. — На этот раз я все продумал — мне бы только… только открыть этот проклятый замок!

— Ты помнишь про сегодняшний полдень? — спросил мистер Ив и, когда старик кивнул, добавил: — Только посмей что-то напутать.

— Все пройдет просто замечательно, сэр. Не извольте беспокоиться. Вы и не заметите, как явитесь в…

— Я бы не был на твоем месте так самоуверен, Ключ. И не смей меня успокаивать. Мы…

— …не друзья, — закончил Биггль.

— Верно, — сказал мистер Эвер Ив и, дернув рукой, отгоняя Ключа, продолжил путь в полном одиночестве. Если не считать вечно сопровождающего его соседа, разумеется. Но кто же его когда-то брал в расчет.

При свете дня найти особняк Гаррет-Кроу было нетрудно. Узкий, отдаленно похожий на башню дом выглядел так, словно не раз горел: черные стены, закопченная черепичная крыша, темнеющие, будто покрытые сажей, окна. Осыпающиеся дымоходы и галдящие вороны, сгрудившиеся на карнизах, лишь усугубляли ощущение мрачности и отвратительности этого места.

Дом стоял посреди заброшенного пустыря, все еще, будто бы в насмешку, носившего название Гаррет-Гарден. Как нетрудно догадаться, некогда здесь был разбит сад, но от него не осталось и следа: даже садовые стены — и те давно снесли. Деревья и цветы исчезли — их заменили бурьян да грязные, намытые дождями лужи, повсюду валялся старый хлам вроде чемоданов, автомобильных колес и разломанных птичьих клеток. На самом краю пустыря стоял сколоченный из досок указатель, на котором явно детской рукой было выведено:

«Ближе не подходить! Здесь живут ведьмы!»

Лукинг Гласс, кутаясь в пальто, неуверенно брел через пустырь к чернеющему вдали Гаррет-Кроу.

«Как она может жить в таком месте? — думал он. — Здесь же проще простого сойти с ума! Нужно поскорее ее отсюда забрать и…»

Лукинг раздраженно одернул себя. И в самом деле, кем это он себя возомнил? Сердцеедом и беспечным авантюристом или, быть может, в конце концов простым человеком?! Что скажет босс, когда узнает о его похождениях? Наверное, ничего он не скажет. Просто запустит пальцы Лукингу в глазницы и разорвет его голову на куски. Глупо считать, что Сэр испытывает к нему большую привязанность, чем к собственной шляпе, пусть он и любит иногда так заявить в качестве шутки. Босс вообще большой шутник, пока речь не заходит о деле. В делах он шуток не терпит. Тем более таких шуток, что ставят исполнение этих самых дел под угрозу.

И все же Лукинг считал, что просто обязан был что-то предпринять. Ему хотелось помочь этой хрупкой и очень печальной женщине, пусть даже и в ущерб делу, в ущерб… своей жизни. Потому-то он сейчас сюда и явился вместо того, чтобы заканчивать приготовления на фабрике.

По какой-то причине мисс Мэри не пришла в кафе, и сперва Лукинг даже смирился, полагая, что, видимо, он ей просто неинтересен или что у нее куча других дел. А потом он задумался: «Может, она меня испугалась? Заподозрила что-то или… — И тут его посетила пугающая мысль: — А может, она не передумала? Может, она все же хотела прийти, но что-то случилось? Только не это!»

Он остановился и закрыл глаза. Город и его шум звучали приглушенно, словно откуда-то из вчера. Ветер колыхал бурьян, черный дом скрипел и легонько покачивался, а вороны на крыше каркали как-то уж слишком самодовольно.

Лукинг открыл глаза, губы его дрогнули: в этом доме недавно кто-то умер. Сердце бешено застучало в груди. Он преодолел оставшуюся часть пустыря за какое-то мгновение и вскоре уже стоял у входа