Марина и Сергей Дяченко , Марина Юрьевна Дяченко (синоним для Марина и Сергей Дяченко) - Вирлена

колдуну, что жил за озером.

Она шла, стиснув зубы, безжалостно накрутив на кулак великолепную косу, и страх ее поник перед силой ее заветного желания.

Колдун был дома; сидя у огня, он набивал чучело летучей мыши. Похоже, он удивился - не так часто девушки из села наносили ему визиты. В селе боялись этого мрачного, морщинистого, хотя не старого человека - он, по слухам, мог за одну ночь сжить со свету целую семью, мог наслать град или засуху, мог устроить так, что вчера еще здоровый и мощный хозяин за несколько дней превращался в иссохшего, нищего, полубезумного пьяницу... И к этому-то человеку пришла Вирлена.

- Добро пожаловать! - каркнул колдун и засмеялся. Лучше бы он этого не делал - искаженное смехом, темное лицо его с крючковатым носом было еще страшнее.

Но Вирлена, одержимая отчаянием, не испугалась.

- Зачем ты пришла ко мне? - отсмеявшись, спросил колдун. - Ты мне не нужна - стало быть, я тебе нужен?

- Я пришла к вам с просьбой, - сказала Вирлена, справившись с голосом. - Моего жениха, Кирияша, вчера забрали в войско. Я люблю маму и отца, но Кирияшика я люблю больше. Зачем подсолнуху гнить без солнца? Зачем мне жить без Кирияшика? Никто не в силах повернуть время вспять, но я отдам вам все, что имею - деньги, сундук с приданным и гребень с самоцветами, сделайте так, чтобы он вернулся! Неужели и вы не в силах?!

Колдун снова усмехнулся:

- Ты сказала - я не в силах? Глупая... Я действительно могу сделать это, но зачем мне твой сундук с приданым? И гребень с самоцветами?

- Я отдам все, что попросите! - воскликнула Вирлена, и зеленые глаза ее вспыхнули, и на щеки вернулся румянец.

- Это правда? - засмеялся колдун. - Ты действительно так его любишь?

Вирлена закивала, и золотые косы ее упали на высокую грудь.

- Что ж, - сказал тогда колдун, - я согласен... Я сделаю так, что твой жених вернется; ты же придешь ко мне сегодня на закате и уйдешь на рассвете!

Как воск сделалось лицо Вирлены, и зашаталась она. Колдун тряхнул черными патлами:

- Разве не ты только что клялась, что отдашь все?

- Нет, - сказала Вирлена чуть слышно, - такую цену я не могу заплатить.

- Что ж, - сказал колдун разочарованно, - тогда ты увидишь его через двадцать лет!

И он вернулся к своей работе.

Тихо-тихо, очень осторожно ступая, Вирлена отправилась домой, и всюду, куда ни падал ее рассеянный взгляд, мерещилось ей веселое лицо Кирияшика. Так добрела она до околицы; там стояло у дороги странное дерево - осина с тройным стволом, с тремя мощными расходящимися ветками - люди прозвали ее трехголовой осиной. День был в самом разгаре, и радостно светило солнце, и пели птицы в ветвистой кроне; здесь, средь бела дня, Вирлена повесилась на собственных косах.

История закончилась, но трое еще долго сидели в тишине, нарушаемой лишь звуками ночи.

- С тех пор это дерево считают проклятым, - сказал, наконец, седоусый.

- Как жаль, - в глазах юноши отражались пляшущие огоньки костра, какая грустная История... Но разрешите рассказать вам другую! Ее много раз повторял мой дед... Пусть вам не кажется, что наши повести похожи - на самом деле это совсем, совсем другая История.

Обладатель трубки улыбнулся еще загадочнее, чем обычно.

Заручившись молчаливым согласием слушателей, юноша начал рассказывать взволнованным, прерывающимся голосом.

...Деве было семнадцать лет, и она звалась Вирленой. Никто во всей округе не мог сравниться с ней красотой, и скромностью, и благонравием; всеобщее внимание никак не испортило ее характер. Она никогда не высмеивала неудачливых кавалеров, как это свойственно кокеткам; а все ее кавалеры были неудачниками, потому что любила она одного Кирияшика, соседа, друга своего детства.

Это была славная пара - любо-дорого было посмотреть, как жених с невестой идут по улице - не касаясь друг друга, потому что обычай не велит - но будто связанные одной ниточкой; на Вирлене белая вышитая рубаха, юбка с нарядным передничком и красный шелковый поясок с кисточками; Кирияшик, любимый мамин сын, небрежно поправляет тонкий шейный платок. Оба румяные и золотоволосые, оба веселые и совершенно невинные, и о свадьбе давно уже сговорено...

Грянула беда - рекрутский набор, и вот Вирлена одна стоит посреди дороги, и ноги сбиты в кровь, и только облачко пыли вдалеке осталось от Кирияшика...

Всю ночь она не сомкнула глаз, но не плакала - слезы все вышли. А утром отправилась за озеро, туда, где на опушке леса в неприветливом --">