Валерия Веденеева - Деревянный венец. Том 2 (СИ)

головой.

— Забавная логика… Но нет, это ни у кого не должно было получиться, уж об этом я позаботился. Жезл был подарком, только тот, кому он предназначался, так за ним и не пришел.

То, что не было сказано, но подразумевалось, повисло в воздухе.

— Подарком кому? — спросил Арон, поскольку Каир явно ждал именно этого вопроса.

— Моему сыну, — отозвался тот легко.

Но у бога Солнца не было сыновей. У него была лишь одна дочь, Гита.

К чему эта встреча, этот разговор? Что вообще Солнечный хотел от него?

Не дождавшись от Арона реакции, Каир продолжил.

— Ты какое-то время общался с моим племянником, с Тха-Оро. Рассказывал ли он тебе об истинных формах богов и их аватарах?

— Нет.

— Что ж, тогда расскажу я. Когда мы, бессмертные, зачинаем и рождаем детей в нашей истинной форме, они сразу наследуют все наши черты и способности. Но породить ребенка в истинной форме можно только тогда, когда формы обоих родителей не противоречат друг другу. Так произошло с Тха-Оро — его отец был Господином Вод, а мать — Госпожой Земли. Но мне и моей госпоже повезло меньше. Моя истинная форма — неугасимый огонь, а ее — вечный лед и смертный холод.

Арон вздрогнул — вечный лед? Только про одну богиню можно было сказать так.

Взгляд Каира стал насмешливым — он явно понял, о чем Арон только что подумал.

— Все твои родичи так легко поверили, что ваш божественный предок имел лишь одного родителя, — произнес Каир. — И даже ты, видевший наше несомненное сходство и использовавший его для своей пользы, ты, сумевший забрать артефакт, простое прикосновение к которому должно было тебя, Темного мага, убить на месте! Даже ты ничего не заподозрил! Право, я не знаю, что можно сказать о такой выборочной слепоте…

Арон промолчал, хотя спросить сейчас хотелось о многом. Каир продолжил:

— Когда истинные формы бессмертных отрицают друг друга, единственный способ для них зачать ребенка — сделать это, сойдя в смертный мир в виде аватаров. Но такой ребенок рождается почти человеком и его путь до бессмертия занимает долгое время.

— Если он был твоим сыном, почему ты позволил Гите лишить его этого бессмертия? — не выдержал Арон.

По лицу Каира скользнула болезненная гримаса.

— У тебя нет права спрашивать у меня отчета! Ты лишь смертный с парой капель божественной крови. Я бы вообще не стал с тобой говорить, если бы не это, — он подкинул на руке жезл и добавил задумчиво: — Ты аномалия. Ни один из моих потомков, неважно на сколько поколений отдаленный, не должен был получить Темный Дар, тем более настолько сильный.

Что ж, у Арона и впрямь не было права спрашивать у бога отчета. А насчет аномалии — он действительно никогда прежде не слышал, чтобы кто-то из его клана становился Темным магом.

— Мне говорили, что я похож на первого Арона Тонгила. Это действительно так? — спросил он.

Каир помолчал.

— Одно лицо, — ответил наконец. — Рост, фигура, походка, мимика, жесты — все то же самое. Даже характер — судя по тому, что я успел в тебе уловить. Только мой сын излучал Свет, как и должен был. И когда стал полностью смертным, остался Светлым магом.

В последней фразе отчетливо слышалось обвинение. Арону очень хотелось ответить, что он не выбирал, с каким Даром родиться, но чувство самосохранения подсказало промолчать.

— Ладно, — Каир бросил ему жезл. — Держи. Раз уж он тебя не убил, пользуйся им и дальше. Все равно никто другой из смертных не сможет этого сделать. На правление я тебя не благословляю, но и мешать тебе мои слуги не будут.

— Потому что так у меня больше шансов остановить Время Хаоса? — спросил Арон, возвращая жезл на место. Рука привычно легла на его навершие, которое больше не обжигало, было сейчас лишь приятно теплым. — Или потому что мир все равно погибнет?

Каир кивнул.

— Верно. Или то, или другое. А теперь, прежде чем ты вернешься править страной, на которую у тебя нет никаких прав, нужно сделать кое-что еще…

Темнота упала внезапно, скрыв и храм, и Каира.

Темнота была непроглядной, и Арон впервые понял, что ощущают в такой ситуации обычные люди. А чувство, не имеющее отношения к стандартным пяти, подсказало: он ничего не видит, потому что темнота и есть Ничто.

Потом там появилось нечто материальное, некое присутствие. Вот присутствия стало больше, оно расширилось, выросло, изменилось.

Темнота исчезла.

Арон стоял на краю --">