Вадим Смольский (Letroz) - Лавка подержанных артефактов

"Letroz" Вадим Смольский Лавка подержанных артефактов

Глава 1 — Ифрит

— Д-долго е-ещё? — стуча зубами от холода, спросил Стив.

Он стоял в центре комнаты, украшенной целой россыпью сосулек, и держал на вытянутых руках, закованных в рукавицы, потемневшую от времени книгу. Несмотря на то, что календарь утверждал, что сегодня лето, одет Стивен был так, будто зима собиралась нагрянуть буквально с минуты на минуту. Это было неспроста — холод в помещении стоял лютый.

Правда, этот мороз нисколько не смущал одетого по-летнему, в цветастые шорты и просторную рубаху, младшего брата Стива — Форли, стоявшего немного поодаль с детектором магии в руках, больше всего внешне напоминающим ловец снов. Прибор крутился и вертелся, как при урагане, всеми возможными способами сообщая, что магии в комнате многовато и пора сваливать.

— Уже почти! — не отводя взгляда от книги, сказал Форли, пытаясь подбодрить брата. — Держи крепче! По моим расчетам, ещё пара минут — и книга…

Но Стивен, чьи руки, несмотря на две пары хороших меховых перчаток с подкладкой, по ощущениям представляли собой два цельных куска льда, его уже не слышал. Он сосредоточился на вопросе, стоит ли то, что он делал, жизни. Ведь холод, который непрерывно источала книга, явно не собирался останавливаться на достигнутом, планируя превратить Стива в одну большую, полную обаяния сосульку.

Понимая, что ещё чуть-чуть и никакой лекарь ему уже не поможет, он слегка разжал руки, достаточно, чтобы книга выскользнула и упала на пол, а затем что было сил отскочила назад. Получилось скорее очень нелепое падение, но главная цель была достигнута — контакт с опасным артефактом прервался.

Буйство магии и холода затихло. Книга достаточно заурядно лежала обложкой вверх, мерцая инеем. Форли покосился на замерший детектор и, цокая языком, склонился над братом. Тот выглядел неважно, но дышал.

— Камень! — сквозь зубы требовательно напомнил Стивен.

— Эта штука определённо вызывает привыкание, — заметил Форли и достал из кармана шорт небольшой камушек, едва ли больше винной пробки, и положил на единственный оголенный участок кожи брата — лоб.

Артефакт сразу же засветился зелёным, возвращая отмороженным конечностям Стивена былую подвижность и вообще положительно сказываясь на состоянии организма. Когда-то давно этот камень лежал в источнике вечной молодости, впитывая его магию. Из-за малых размеров вечная молодость и бессмертие были ему не по зубам, но исцелял он неплохо, позволяя экономить на лекарствах.

Пока Стив наслаждался возможностью снова двигать руками и даже немного ногами, его брат подошёл к книге и осторожно попытался прикоснуться к ней. Однако сразу же отдернул руку — её обжигало холодом.

Эта книга принадлежала одному не то магу, не то колдуну и служила ему дневником. Опасаясь за свои бесценные знания, волшебник защитил её, как умел — холодом. Странный выбор. Куда чаще маги предпочитали что попроще: големов, крепкий сундук или просто уповали на размер своей библиотеки. Этот волшебник ещё достаточно долго жил и даже чем-то там прославился, пока одним ранним утром не поскользнулся на лестнице и свернул шею.

Поскитавшись по миру, дневник в конце концов попал к Стиву и Форли, которые, чуя наживу, сразу же принялись искать способ снять с неё защитные чары. Как это часто бывает, со временем защитная магия не только не ослабла, но и научилась новым трюкам. Так, согласно записям очевидцев, ещё полвека назад книга просто сковывала себя льдом, не давая прочитать своё бесценное содержимое. Ни о каких убийствах с помощью холода и речи не шло. Правда, что именно в ней записано, братья могли только догадываться. Впрочем, по их мнению, если кто-то приложил такие усилия, чтобы утаить содержимое, то оно того определённо стоило.

Намучившись со всякими сложными ритуалами, которые эффектно заканчивались ничем или оборачивались результативными провалами, решено было взять артефакт измором. Форли заметил, что, когда книгу берёт в руки незнакомый человек, она использует весь свой магический потенциал для самозащиты. По его расчетам, запаса магии у дневника должно было хватить минут на десять-пятнадцать.

Гладко было на бумаге, на деле же за три предыдущих подхода книга ни на йоту не ослабела. С учётом прошлых ошибок и длительной подготовки, сегодня Стив продержался почти двадцать минут, но вновь без --">