Светлана Александровна Борисова - Лживая птица счастья - 2 (СИ)

— Тиаран, аптечку скорой помощи. А ты давай раздевайся, — сказала я Мирону.

Он было снова запротестовал, но я велела ему заткнуться и делать, как велено. При виде обширных синяков и многочисленных следов криты на его теле меня затрясло от злости. Убить мало этого ископаемого садиста!

Как могла, я вправила вывихи и наряду с обезболивающим закачала в него лекарственный комплекс, ускоряющий восстановление организма. Судя по тому, что его торс вновь начал обретать скелетные очертания, его война с Ником идёт полным ходом, и он снова голодает.

— Регенерация совсем на нуле? — спросила я, хотя и так было ясно.

— Ничего страшного, — Мирон беспечно улыбнулся. — Не грузись, я и не в такие переделки попадал.

Как будто это возможно. Этот упрямый баран будет бодаться с Ником до тех пор, пока тот его не прикончит.

— Да уж, тебя и раньше били будь здоров, — я вздохнула. — Садись, ешь. И будь осторожен, постарайся ко всему прочему не заработать заворот кишок.

— Спасибо, мой ангел. Твоя забота для меня дороже всех сокровищ мира.

Естественно, Ник не мог пропустить такой момент и вошёл именно тогда, когда Мирон по-джентльменски целовал мне руку.

— Оба на колени! — приказал он.

Ну вот, начинается! Я встала на колени и потянула Мирона за собой. «Сделай милость, хоть ты не кочевряжься и не порти мне праздник», — мысленно сказала я ему. «Ладно, только ради тебя», — ответил он, но опустился лишь на одно колено, как это делали европейские рыцари перед своими сюзеренами. Кстати, то обстоятельство, что он владеет мысленной речью говорит о том, что он уже вышел из возраста молодняка.

Я сказала требуемую формулу прощения, Мирон промолчал, но Ник, слава богу, не стал лезть в бутылку и разрешил нам сесть за стол. Он даже был столь любезен, что спросил по какому поводу праздник. Я сказала, что по случаю доказательства абсолютной верности теории временных потоков, и за столом вновь воцарилась тишина.

Этим же вечером Ник пришёл ко мне, и я без колебаний бросилась в его объятия. Как слепец, я гладила его по лицу и плечам, а потом с чувственным наслаждением пропускала сквозь пальцы его переливчатые тёмные волосы, гладкие и упругие как звёздный шёлк. С сердечным трепетом я подняла голову и утонула в глубине его глаз. Ник любил, в этом не было сомнений. Я потянулась к его губам, и он ответил мне страстно и нежно.

Это была сумасшедшая ночь. Мой прекрасный принц превзошёл самого себя. Я умирала раз за разом, чтобы снова воскреснуть и вознесись к вершинам наслаждения.

Тем горше было проснуться и обнаружить, что я снова одна.

У меня заныло сердце. Ник ушёл и, вполне возможно, навсегда. Он — эреец и этим всё сказано. Вдруг, несмотря на любовь, он не простил моего предательства? Я знаю, что именно так он расценил мой прыжок в ущелье, но старалась убедить себя, что ошибаюсь. И вот доказательство.

Господи! Если это была ночь прощания, то лучше мне умереть!

Теперь, когда во весь рост встала угроза его потерять, у меня будто открылись глаза. Да, Ник далеко не подарок. Он расчётлив и жесток. Добиваясь своего, он идёт не просто по головам, он идёт по трупам, но не потому, что ему нравится убивать, а потому что он так воспитан. Если бы меня с пелёнок заставляли думать о благе государстве, безжалостно вытравляя всё, что может этому помешать, я была бы такой же, как он. Власть коверкает душу, особенно потомственная власть. И всё же Ник не чудовище, хотя многие не согласились бы со мной. Ну и пусть! Мнение остальных меня не волнует, главное, я его понимаю, а раз так, то нужно действовать!

Не в силах вынести неизвестность, я быстро собралась и со всех ног понеслась в тренажёрный зал. Птицелов был готов отпустить меня на свободу, да вот беда, без него она мне не нужна, и я должна сказать ему об этом!

--">