Юрий Андреевич Ташкинов - Шубин (СИ)

Веришь?

  Девушка всё же вырвалась. И вовремя: в этот момент дубовая дверь шумно раскрылась, и в комнату ввалился усатый мужчина лет пятидесяти.

  - Что ты здесь делаешь?! - он говорил с акцентом, перемешивая речь немецкими словами, скорее всего, ругательствами. - Ах ты. Пройдоха! Зачем припёрся к моей дочке?! А ты, шлюха! Как твоя мать! Я знал, что вы, славяне, просто скоты!

  - Ну пап!

  - Что пап?! У тебя через два месяца свадьба с Фридрихом Шмидтом. А ты тут крутишь шашни с шахтёрами!

  - Пап, как ты можешь так говорить? - Маша едва сдерживала слёзы. - Я люблю Ваню. Разве я не говорила тебе об этом? А этот Фридрих - он же старше тебя! Я не пойду замуж за него.

  - Мало ли чего ты хочешь или не хочешь? Я уже пообещал тебя Фридриху. Он владеет значительной долей акций в Рурских шахтах. С помощью его ресурсов мы станем монополистами в шахтах Донбасса!

  - Но пап! Я хочу быть с Ваней.

  - Не хочу это даже обсуждать.

  - Карл Генрихович! - в разговор вмешался Иван. - Вы деловой человек. Думаю. Мы сможем с вами договориться? Что мне нужно сделать, чтобы вы согласились на мой брак с вашей дочкой?

  - Моя дочь никогда не будет женой шахтёра!

  - Вы же знаете, что я нашёл несколько выработок угля? Сколько я вам денег заработал? Ребята говорят, что я чувствую шахту.

  - Что ж, спускайся в шахту с факелом. Если найдёшь новое богатое место для выработки, будешь моим зятем. А если нет, хотя бы выжжешь метан, будет хоть какая-то польза.

  - Пап, но это нечестно! Это же неисполнимое задание!

  - Я согласен, - сказал Иван.

  - Вань, не нужно! Пап, я сбегу с Иваном. Мы не будем у тебя спрашивать позволения!

  - Маш, не нужно, - сказал Иван. - Трус никогда не полезет под землю. Я не буду, как трус, прятаться всю жизнь. Я заслужу твою руку.

  - Вань, а вдруг ты умрёшь? Как мне тогда жить?

  - Не переживай, Маш! Всё будет хорошо. Знаешь цветок есть, иван-да-марья. Нас никогда не разлучишь!

  ***

  Маша лично облила водой одежду Ивана, чтобы не осталось сухих участков. Поверх натянула овечью шубу мехом внутрь. Повязала шарф на лице, на голову надела шапку из овчины.

  Карл Гофман протянул Ивану факел, зловеще ухмыляясь.

  Иван спустился под землю. Продвигаться приходилось ползком. Из-за этого газожёгов [устаревшая шахтёрская профессия, до применения канареек, которая заключалась в сжигании метана в шахтах] иногда называли кающимися [так называли профессию в Германии].

  Свет факела - а за ним непроглядная тьма. Словно лезешь в глотку огромного монстра или в пучину ада. Факел вспыхнул ярче. Иван поправил шарф на лице, облился водой из фляги. Но это не помогло: здесь собралось так много газа, что раздался взрыв. Вспышка - а за ней чернота.

  ***

  Иван раскрыл глаза. Он находился в небольшой полости. Тут можно было выпрямиться в полный рост, и даже сделать несколько шагов. Рядом сидел бородатый старик невысокого роста.

  - Очухался! Наконец!

  - Где я? Что случилось?

  - Дурень ты: кто же с факелом в шахту спускается? Взрыв случился. Ты под обвал попал. Хорошо, что я пошёл на разведку, пока наши к новой атаке готовятся. А так бы ты и остался лежать под завалом.

  - Что? Какую атаку? - спросил Иван.

  - Поглупели людишки, извелись. Раньше знали о всех сказочных жителях своих земель. А теперь у вас выветрилось всё из головы, когда из деревень в города начали перебираться. Мы гномы, живём под землёй. Моё племя - шахтники, мы в шахтах селимся. Но когда эльфы припирают, приходится идти на них войной. Мы с ними никогда не подружимся. Мы трудолюбивые, работаем не покладая кирки. А им бы всё песни петь и кружевные трусы носить! Вот и воюем.

  Иван огляделся вокруг. Нет ни единого фонаря,

--">