Александра Огеньская - Он дракон

него уже тоже совсем не те, так что он просто закрывает их и слушает. Возможно, он постепенно возвращается к юности и детству, потому что предпочитает теперь книжки про морских пиратов и космических разбойников. Иногда ещё просит какой-нибудь любовный роман с экзотическими инопланетянами — особенно со щупальцами. Щупальца в любовных отношениях он находит весьма пикантными.

У него, в конце концов, даже развлечений уже почти не осталось. Он очень стар.

***

Тэро решил: не очень-то любит секс. Авторы книжек, которые он читает, тоже его не любят и почти не упоминают, будто его и вовсе не существует. В лучшем случае обходятся поцелуями. Возможно, это отличительная черта всех классиков школьной программы, но Тэро не в обиде. Он, думает, ещё слишком молод, чтобы заниматься сексом. Тэро вздыхает.

В тюрьму сажают только совершеннолетних, а детям просто браслет на ногу цепляют. Он был тогда уже совершеннолетним, но только едва — он попал в тюрьму через неделю после исполнения двадцати одного года.

И до тюрьмы он про секс знал только из порнушки. Порнушка была на любой вкус, это да, хоть с женщинами, хоть с мужчинами, хоть с представителями любого из девяти полов пиранцев, хоть с морскими, сплошь усеянными шипами и щупальцами нуваками. Короче, выглядело всё завлекательно и горячо, но когда Тэро на самом деле этого секса попробовал, ему стало противно.

***

Дракон, разумеется, составил завещание. За годы жизни у него прилично денег скопилось на всяческих счетах, да и храмы приносили немалый доход. Так уж вышло, что когда-то в незапамятные времена представителя его биологического вида, случайно заскочившего на планету, местные довольно дикие обитатели приняли за божество. Было это несколько тысяч лет назад, за такой срок можно было бы и поумнеть, но храмы стояли по-прежнему, даже строились новые, а тысячи и сотни тысяч их служителей тоже, между прочим, кормились с пожертвований. Так что дракон не стал ничего в сложившейся системе менять и никого разубеждать. После своей смерти он указал выплатить всем служителям пособие, достаточное для спокойной жизни, детей отправить учиться в столичные учебные заведения по их выбору, а в храмах разместить музеи.

Остальные деньги должны были пойти на благотворительность, развитие медицины и образования. Ему нравились люди, он искренне хотел им помочь. Не хотел бы — давно бы улетел.

***

Тэру был хорошенький, в этом всё дело. Его поместили в камеру на двоих, потому что считалось, что в одиночках заключенные скучают и не развиваются духовно. Соседом по камере у Тэро был, надо сказать, ещё не самый страшный из всех зеков, но тогда Тэро его до смерти испугался. Тот ему с порога ухмыльнулся и сказал:

— Ну здравствуй, красавчик.

И у Тэро в коленях образовалась слабость.

Потому что он смотрел всякую порнушку, в том числе ту, что про тюрьму. Соседа звали Сарго, он сидел за убийство жены. Убил в порыве ревности, а потом, как позже объяснил на суде, так завёлся, что трахнул её мёртвой. За это ему дали пожизненное, но общего режима. Наверно, тот судья вообще впервые в жизни встречался с некрофилией не в порно, а в реальной жизни. В общем, Тэро его понимал.

А в тот момент страшно испугался и думать мог только о том, что случится ночью, после того, как выключат свет.

Ему, в общем, повезло. Девственность он потерял с начальницей тюрьмы. Ей он тоже приглянулся: она вызвала его к себе и трахнула прямо в рабочем кабинете, назвав миленьким. Не то чтобы он очень её хотел — начальница не была красивая. И казалась ему страшно старой — ей было, наверно, уже целых шестьдесят или даже семьдесят лет, что для едва совершеннолетнего Тэро было ого-го каким возрастом. Кожа у неё была ровная везде и гладкая, без морщин, но под пальцами не ощущалась живой. И хотя она не выглядела старухой, каких изображают в фильмах, сколько-нибудь молодой и приятной она тоже не выглядела.

Но она что-то с ним сделала, поэтому стояло. Ни капельки не приятно. А ещё, господи, она раздвинула ноги и велела лизать.

В общем, Тэро это все не понравилось, но что он мог сделать.

Тем более, начальница в конце погладила его по голове и сказала:

— Ничего не бойся. Тебя особенно трогать не будут, я предупредила.

И его действительно особенно не трогали. Не били, по крайней мере. Но нужно понимать, что это ведь мужская тюрьма общего режима для людей, которые совершали убийства и насилие. Это люди, --">