Святослав Владимирович Логинов - Рыбалка

Святослав Логинов Рыбалка

Река. Где-то у неё исток, а ниже по течению, вероятно, и устье. Если сесть в лодку и оттолкнуть её от берега, то можно, не прикасаясь к вёслам, до устья доплыть и, быть может, увидеть море, где водятся совсем не такие рыбы, как в реке.

Рустам не собирался никуда сплавляться. Лодка была привязана к колышку и тихо покачивалась на волнах.

Рустаму было довольно той небольшой излучины, что простиралась перед ним. Течение здесь было почти незаметно, жирные листья жёлтых кувшинок застыли словно в озере, лишь тонкая водяная трава, названия которой Рустам не знал, тянулась вдоль берега, указывая, что вода всё-таки куда-то течёт. Красная точка поплавка застыла в неподвижности. Это правильно, в рыбалке главное не улов, а тишина, покой, умиротворение.

Случались порой и поклёвки. Без них умиротворение очень быстро превратится в умиратворение от скуки. Рустам вздёргивал удилище, вытаскивал уклейку. Серебристая рыбка билась на крючке. Можно подумать, что ей ужасно больно. Но тут уж сама виновата, не для тебя наживка на крючок насажена.

Стараясь ничего не повредить, Рустам снимал уклеюшку с крючка и кидал подальше от лодки. Серебристая капля мигала в воде, уклейка отправлялась к подругам. Да, конечно, ей было больно, иной раз очень больно, но зато какое приключение! Будет что рассказать правнучкам.

Рустам порой представлял, как вокруг старушки, отжившей уже весь отпущенный год, собираются малявки, с тихим ужасом слушают рассказ о мгновении острой боли и обжигающем глотке воздуха, смотрят на покалеченную верхнюю губу, которую ничто не может залечить. Вот бы им самим погонять вкусную хлебную наживку и исчезнуть в тенистой глубине, унося чудесный шарик, слепленный из мякиша. Дурашкам невдомёк, что далеко не все повисшие на крючке, проживают свой год сполна. Кто-то не может залечить губу, другие теряют юркость и попадают в хайло толстобокому окуню.

Окуни считали хлебную наживку своей законной добычей. Глупым хищникам не известно, что их-то никто не отпустит в родную стихию. Пойманные окушки толкутся в ведёрке, постепенно всплывая набок или переворачиваясь кверху брюхом, в котором не остаётся места для уклеек. Особо крупных экземпляров среди окуней тоже не наблюдалось.

Вечером Рустам собирался домой. Сматывал удочку, бросал в реку остатки хлеба, сливал воду из ведёрка, оставляя пленных окушков засыпать на воздухе. Сон их будет недолог, три пёстрых кота заждались хозяина с окунями.

На следующий день всё начинается заново: ранний завтрак, отпущенные уклеюшки и плотвички, редкие окуни. Вечером — обед, он же ужин, сготовленный соседкой, коты, которых он считает своими, и ожидание новой зорьки безо всякой надежды на приличный улов.

И всё же, надежды терять нельзя. Однажды случилась даже не поклёвка, а вовсе неясно что. Это было непохоже на хамоватую ухватку окуня или игривые касания уклейки. Словно кто-то осторожно изучал хлебный шарик, пытаясь понять, что это такое. Скорее всего, если потянуть удочку, на ней ничего не окажется, спрятанный в глубине приманки крючок не задействован в ловком танце.

Но вот поплавок мягко поплыл в сторону, и также мягко Рустам потянул его на себя. Откуда было знать рыболову, что это месть уклеек за многие искалеченные губы? Никакого сопротивления Рустам не почувствовал, но на конце удочки объявилось что-то светлое. Неужто снова лишь уклейка? Но нет, это и вовсе не рыбёшка, это то, о чём ему рассказывали рыбаки, за чем он приходил!

Белый скорченный комок, словно человеческий эмбрион с неоправданно большой головой. Беззубый ротик широко раскрыт, леска уходит внутрь. Заглотил-таки всю приманку, как его теперь снимать с крючка, не изорвав всё нутро? Скорченные ручонки прижаты к пузику и кончаются беспалыми ладошками. Ноги вообще ни на что на похожи, поджаты к телу и, может быть, потом вырастут. На голове кроме рта и не видно ничего — как есть безглазая головёнка. И всё же, больше всего это напоминает человечка. Картину портят только слизистые нити, тянущиеся от локтей, тощей попки, ещё бог знает откуда.

Поначалу показалось, что это просто слизь, которая вот-вот разойдётся в воде, Рустам даже попытался палочкой разогнать её, но нити не поддались, сохранившись какими были.

Прежде всего, Рустам освободил ведро от пойманных окуней и отправил туда нежданную добычу. Дома Рустам перевалил пленника в большой таз с водой и постарался --">