Ирина Кизимова - Тридевятое. Книга вторая

Тридевятое. Книга вторая

Глава 1 Душа русалки

От подножья высоких мглистых гор на севере, чьи вершины даже летом были покрыты снежными шапками, кои плавно переходили в тёмный Зачарованный лес, до самого Синего моря на юге, Великой степи на востоке и бурно бегущей реки Иволги на западе раскинулось величайшее Тридевятое царство. Мудро правил им тридцать лет и три года могучий царь Берендей, недавно отошедший в мир иной, и оставивший свой престол младшему сыну, ныне царю Ивану, в чьих молодых руках теперь сосредоточилась вся мощь огромной державы.

Ранее царевич, а теперь уже настоящий царь ныне пребывал в Царьграде и был по уши завален берестяными грамотами, они высились на широком дубовом столе чуть ли не до потолка, заполонили собой всё пространство на длинных лавках, выстроенных у стены, несколько выбилось из общей массы и притаилось в разных углах комнаты. Ежели не знать, что царь здесь трудиться изволит, впору было и не заметить его, чем иногда тот и пользовался, пытаясь скрыться от чужого взора.

–　Эй, Иван, ты ещё эту пропустил. — протянул большой чёрный кот, тыча лапой с золотыми когтями в грамоту, лежащую на самом краю стола. — Он сказал, что на неё обязательно надо ответить.

— Без тебя знаю, Баюн. — раздался приглушённый горой свитков голос Ивана. — Этому конца-края нет…

— Всего-то пара сотенок, чего сразу запричитал? — кот нагло валялся на лавке, предварительно расчистив себе место, и наслаждался блаженным лодырничеством.

— Вместо упрёков, лучше бы помог.

— Не могу я.

— Чего это?

— Лапы у меня. — отмахнулся Баюн. — И вообще я тут, итак, в поте лица тружусь: за советником твоим, между прочим, приглядываю.

Уже больше месяца прошло с тех пор, как они покинули Кощеев терем и вернулись в Царьград. Как и было должно, Иван взошёл на престол под крики ликующей толпы жителей Тридевятого царства, Глеб стал его советником и за одно кошмаром всего терема, а Баюн просто праздно шатался по Царьграду, пугая местных своими огромными для обычного кота размерами и таская сметану с царской кухни, чем ужасно донимал главу местных служек бабку Настасью.

Глеб ожидаемо взял всё в свои руки и начал было устраивать разнос в новых владениях по всем направлениям, но приближающаяся зима спутала все карты, и ныне советник пребывал в постоянных разъездах, разбавляя их недолгим пребыванием в тереме, дабы покошмарить местных.

С самого первого дня местные Глеба невзлюбили: угрюмый, язвительный, тыкающий во все ошибки престарелых бояр как маленьких котят и направо-налево раздающий многочисленные поручения, с коими были в душе многие не согласны, но скрепя сердце всё исполняли дабы выслужиться перед новой властью. А ведь это Глеб ещё не добрался до казённых и военных дел, чего с замиранием сердца ждали главный казначей и воевода со своими подчиненными.

Иван тяжело вздохнул, вспоминая, что Глеб недавно исчез из терема, что скорее всего не осталось незамеченным. И их с Баюном увлекательную беседу действительно прервал стоящий на охране стрелец, осторожно заглянувший внутрь:

— Царь-батюшка, не вели казнить, вели слово молвить.

— Говори. — коротко попросил Иван, не вылезая из-за вороха грамот, нутром чуя, что услышанное ему не понравится.

— Там за дверью просители стоят. Изволите впустить?

— Приём челобитных с утра был окончен.

— Не серчайте, царь-батюшка, да при нём им говорить больно боязно.

Баюн на лавке захихикал, предвкушая яркое зрелище, и показательно замяукал, когда на него во все глаза уставился недоумевающий стрелец.

— Так и быть, пусть проходят.

Стрелец скрылся за дверью, а Иван устало помассировал виски руками. Да… Когда он звал мрачного ученика Кощея Бессмертного на роль царского советника, то, казалось, был готов к сопутствующим этому трудностям, не взирая на предупреждения ни Яны, ни Баюна, ни самого Глеба, но не представлял, что всё будет настолько плохо.

— Хорошо ты за ним присматриваешь. — обратился он к Баюну, который сел на лавке с интересом разглядывая открываемые стрельцами резные двери.

На колкость царя Баюн ожидаемо не ответил, всем своим видом показывая, что он бы поспорил, да тогда весь терем узнает, что царский кот болтать по-человечески горазд. Итак, слухи разные ходили о мрачном советнике и его проклятом зверинце.

Иван нехотя поднялся из-за стола и вышел на общее обозрение, разглядывая --">