Святослав Владимирович Логинов - Гривка

Святослав Логинов Гривка

— А ну, вон отсюда! Быстро! Ножками, ножками, а то на кулаках вынесу!

— Это ты меня? Смотри, мне против тебя кулак не потребуется, я тебе глаза выцарапаю и пойдёшь домой слепенький. Вообще, зачем ты сюда припёрся? За вениками — пора не пришла, лозу для корзин на опушке резать надо, для бересты срок вышел, ольховый опёнок щипать, так у тебя лукошка нет. С какой стороны ни посмотришь, всюду ты дурак дураком.

— А ты что здесь делаешь?

— У меня весенние опята уже пол корзинки. Сам посуди, сморчки отошли, к тому же сморчки в жарюху идут и на селянку. В супчик они не годятся. А из июньского опёнка грибная ушица замечательная. Только из рыжиков слаще. Но рыжик когда ещё будет, а тут, вон какой аромат от лукошка идёт.

— Делать тебе больше нечего.

— Зато у тебя дел, небось, труба не толчёная. Зачем ты сюда припёрся?

— Если честно, то я хочу колдуном стать. На эту гривку мужики за волшебной силой приходят. И ты, небось за тем же, мне мешать, А опята у тебя для отвода глаз.

— Совсем с ума свихнулся. Ты что, не видишь, что я девка? Мне ваша мужская сила и во сне не нужна.

— Да какая ты девка? Что волосы под платок спрятаны? Ты же тощая, как сосновая лучина, а у нормальной девки сиськи-письки должны на месте быть.

— Я сейчас в кустах посошок выломаю и покажу тебе, какие сиськи-письки бывают.

— Ну, показывай скорее! У меня на твою письку свой посошок есть.

— Хватит заговариваться. Откуда ты такой взялся? Я тебя прежде что-то не видала.

— Так и я тебя не видал. Сам я тутошний, из Переборицы, у Игната Рыкова в батраках живу. Демидом звать.

— А я — Варвара из Хохлова хутора. Только ты не думай, что если я бесприданница, то тебе дорога открыта. Много вас таких с посошками бегает.

— Хороша парочка, баран да ярочка, — отозвался Демид. — Ты бесприданница, а я — голодранец. Ты меня прости, я тебя напрасно щепкой обозвал, на хозяйских харчах не разжиреешь, а на личико ты очень ничего.

— Я бы тебе не стала мешать, но ты сюда напрасно пришёл. На этой гривке никого нет, я слышала надо ещё версты полторы идти по ту сторону мокривины. А сюда девки за грибами ходят и за земляникой.

— От кого это ты слышала?

— Говорят люди.

— А ты, Варюша, случаем, не сама сюда за ведовством пришла?

— Женское ведовство, скажу я тебе, — произнесла Варя, продолжая споро ощипывать усыпанную мелкими опятами трухлявину, — на деревне живёт. Передаётся от бабки к внуке. Посторонним женщинам достаётся редко. К тому же, вид у меня не ведьминский. Ведьма должна быть черноволоса, а я — что? — Варя провела ладонью по платку, из-под которого ни одна прядка не выбивалась. — Нос у колдуньи должен быть приличным, а к старости — крючком. Бородавку я свести могу, это всякая может, а чтобы грыжу заговорить или, скажем, прострел, это к бабке Акулине иди.

— Как ты комаров терпишь? — произнёс Демидка, отмахиваясь картузом от жужжащих насекомых.

— Это потому, что я делом занята, а ты — тары-барами. Шёл бы ты домой, пока тебя комарьё заживо не съело. Видишь сам, место не зачаровано, колдовства тебе здесь никто не отсыплет.

— А и пойду. Завтра на хозяина отработаю, в субботу к тебе на хутор заявлюсь.

— Это зачем ещё? Сватов, что ли, присылать хочешь?

— На сватьёв у меня денег не нажито. Я сам приду. Не прогонишь?

— Это я погляжу. Я на хуторе не хозяйка, не решаю, кого гнать, кого привечать. А ты человек вольный, вот тебе скатертью дорожка и иди по ней, а то за разговорами, я до темна корзину добирать буду.

— Да ладно, не собачься, я уже ушёл. А в субботу жди.

Демид спустился с гривки, прошлёпал по моховине. Уже из лесу донеслась песня: «Ты сказала во субботу, приходи к нам на работу!..»

Варя, согнувшись над гнилым пнём, добирала опят. Ножика ей было не надо, тонкие грибные ножки она сощипывала ногтями.

— Вот дура, — бормотала она, не бросая работы. — Такого парня прогнала.

— Не переживай, никуда он не денется, — раздался неподалёку хрипловатый голос.

Из опавшей прошлогодней листвы высунулась большая лысая голова.

— Грузд, ты, что ли? — спросила Варя.

— Я, конечно. Кому тут ещё быть? Ты мне скажи, для чего ты парню голову мутила, что тут никакого ведовства не водится?

— Чтобы тропу сюда не протаптывал. Всё равно, ему колдуном не быть. Сам кучерявый, волос льняной, глаза голубы. Красавчик, одно слово, колдуны такими не бывают.

— Тебе он, как, по душе --">