Маргит Сандему - Скандал

на ругательство.

– Не стоит благодарности, – лучезарно улыбнулся мальчик. – Готов поспорить, что ты никогда так быстро не ездил!

По направлению к старику на всех парах пронесся доктор, попутно сурово выговаривая мальчику. Пухлые дородные медсестры, крестясь и причитая, бросились ему на помощь.

Магдалена остановилась на нижней ступеньке и уставилась на мальчика. Он был почти блондин, с взъерошенными, непослушными волосами. У него были самые живые и веселые глаза, какие доселе видела Магдалена.

«Он уж точно не больной», – подумала она. Действительно, он вовсе и не был таковым. За ним вырос мужчина на костылях.

– Кристер, ты что! – сказал он испуганно, но Магдалене почудился в его голосе скрытый смех. Сама она с трудом сохраняла серьезный вид, ей даже пришлось сложить губы на манер цыплячьего клювика.

Но глаза выдавали ее. Мальчик Кристер заметил это и разделил ее веселость. Возмущенные взрослые продолжали причитать, а он смотрел на нее восхищенным взглядом.

– Ах, отец! Посмотри же, отец! Ты видел в жизни что-нибудь прекраснее? Мне кажется, я люблю ее.

– Кристер, ты что! – произнес отец, и у Магдалены возникло впечатление, что эта стандартная фраза сопровождает мальчика всю его жизнь.

– Дорогой Кристер, нельзя так говорить юной барышне. Прости моего сына, маленькая фрекен, он немного импульсивный, но никогда не имеет в виду ничего дурного.

Магдалена разом лишилась способности говорить и двигаться. Она была словно околдована новыми знакомцами. Дружелюбные глаза отца. И мальчик… Попробовала бы она так сказать своему отцу! Магдалене дома никогда бы такого не позволили!

С подсознательным неприятием ее ухо уже давно улавливало грубый раздраженный голос: – Магдалена! Магдалена! Ты принесешь майорше зонтик или нет?

Но она вполне умышленно игнорировала дядю Юлиуса. В этот момент ей хотелось быть самостоятельной. И расплата не заставила себя долго ждать.

Все, больше мешкать невозможно. Бросив последний робкий взгляд на юного Кристера, она побежала прочь, на свой маленький индивидуальный «страшный суд».

– Прости, отец, я не мог удержать кресло, – услышала она позади себя.

Это был настоящий домашний арест. Дядя Юлиус унизительно схватил ее за волосы у виска и повел к дому мимо всех злорадно пялившихся курортников.

Когда она проходила мимо Кристера и его отца – единственных, чьи лица выражали симпатию к ней, – мальчик быстро прошептал:

– Не горюй! Я помогу тебе, я умею колдовать! Смущенная и сбитая с толку, но все же благодарная, ах, какая благодарная этим незнакомцам, Магдалена была железной рукой доставлена в свою комнату.

Разгневанный и лицемерный дядя собственноручно запер дверь.

Кристер помогал своему отцу обосноваться на курорте Рамлеса.

Между ним и его родителями – сдержанным инвалидом Томасом и Тулой, дикой, но временно укрощенной Тулой из рода Людей Льда, – царили неизменно добрые отношения. Тула вела себя образцово вот уже около шестнадцати лет, пока длился их брак с Томасом. Только в присутствии сына Кристера она позволяла себе выплеснуть немногое из того, что бродило в ее голове.

Они с Кристером были лучшими друзьями в целом свете. О том, что она излагала мальчику в доверительных беседах с глазу на глаз кое-какие удивительные идеи, их бесценный Томас не знал – и слава Богу.

Сыну она открыла, что умеет колдовать. Она рассказывала ему самые невероятные вещи о Людях Льда – к которым он сам принадлежал – и иногда показывала простенькие колдовские трюки, от коих он терял дар речи. Скоро Тула поняла, что он чересчур очарован оккультизмом и магией, и положила конец «бахвальству», попросив сына все забыть. Однако Кристер этого, разумеется, не сделал.

Он больше не расспрашивал о колдовских тайнах. Больше не заговаривал о них. Но твердо уверовал, что именно он следующий в роду, кто унаследует дар, и готовился отважно и неуклонно шагнуть навстречу судьбе.

В шестилетнем возрасте он попробовал заставить дворовую собаку взлететь с пригорка и летать, вращая ушами. Затея, конечно, провалилась, но Кристер мог поклясться, что собака приподнялась на кончики лап и, определенно, помахала ушами. Это могли видеть все!

Кристер обладал богатым воображением.

В семь лет он шокировал кухарку, войдя в кухню и принявшись угрожающе нашептывать над консоме. Это произошло, естественно, в имении графа Поссе Бергквара, где обыкновенный суп называют консоме. --">