Кристофер Паолини - Эрагон. Брисингр

совсем там не обнаружил, так это раззаков и этих мерзких летучих мышей, летхрблака! Уж если я каким-то образом и умудрился проглядеть самих раззаков, то уж их родичи настолько велики, что их жизненная сила должна была бы сверкать, как тысяча светильников, как это происходит, например, у Сапфиры. Но кроме светлого разума Катрины и еще нескольких довольно туманных вспышек света, Хелгринд полностью погружен во тьму, он черен, черен, черен!

Роран нахмурился, стиснул левую руку в кулак и гневно погрозил гигантской скале, постепенно таявшей в сумерках по мере того, как на небе гасли пурпурные отблески заката. Затем тихим и ровным голосом, словно разговаривая с самим собой, он сказал:

— Это неважно, прав ты или ошибаешься.

— Вот как? А почему?

— Сегодня мы атаковать уже не осмелимся; ночью раззаки сильнее всего, и, если они действительно где-то поблизости, было бы глупо сражаться с ними в столь невыгодных для нас условиях. Согласен?

— Да.

— Значит, подождем рассвета. — И Роран указал Эрагону на рабов, прикованных к алтарю. — Если эти несчастные к этому времени исчезнут, станет ясно, что раззаки приходили за ними, а стало быть, нам надо действовать согласно нашему плану. Если же рабы останутся на месте, нам придется, проклиная свое невезенье, смириться с тем, что раззаки исчезли, снова удрав от нас. Потом мы освободим этих рабов, вытащим из Хелгринда Катрину и полетим назад, к варденам, пока Муртаг снова не начал на нас охоту и не прижал к земле. Но я в любом случае сомневаюсь, что Катрину надолго оставят без присмотра, особенно если Гальбаторикс требует сохранить ей жизнь, чтобы впоследствии ее можно было использовать как приманку для меня или для тебя.

Эрагон кивнул. Ему, правда, хотелось освободить несчастных рабов прямо сейчас, но он понимал: в таком случае противник сразу догадается, что у алтаря кое-чего не хватает. Кроме того, он не сомневался, что если раззаки все-таки явятся за своим ужином, то они с Сапфирой успеют вмешаться и не дадут мерзким тварям утащить этих людей. Сражение в открытую между драконом и такими чудовищами, как эти летхрблаки, разумеется, привлечет внимание любого на много лиг вокруг, и вряд ли, думал Эрагон, нам с Сапфирой или Рораном удастся выжить, если Гальбаториксу станет известно, что мы без поддержки варденов проникли в его Империю.

Он отвернулся, стараясь не смотреть в сторону прикованных к священному камню рабов. Ради их же блага, думал он, пусть раззаки сейчас окажутся по другую сторону Алагейзии! Или, по крайней мере, пусть им сегодня не захочется есть!

Не говоря друг другу ни слова, Эрагон и Роран, как по команде, поползли назад, спускаясь с вершины того холма, где прятались. У подножия они встали на четвереньки и, по-прежнему не поднимая головы, бросились бежать между двумя рядами холмов, пока лощина, по которой они бежали, постепенно не превратилась в узкое, прорытое горным потоком ущелье с глинистыми берегами.

Прячась за узловатыми кустиками можжевельника, торчавшими на склонах ущелья, Эрагон осторожно поднял голову и посмотрел вверх сквозь колючие ветки. На бархатно-синем небе зажигались первые звезды, которые показались ему холодными и острыми, точно льдинки. Затем после короткой передышки они с Рораном, стараясь не поскользнуться на влажной земле и не упасть, рысцой поспешили к разбитому ими лагерю.

2. У лагерного костра

Небольшая кучка тлеющих углей вздрагивала, точно бьющееся сердце огромного зверя. Время от времени над костром взлетала стайка золотистых искр, освещая лес вокруг и вновь исчезая в раскаленном нутре догорающего костра.

В неярких красноватых отблесках возникали то клочок каменистой земли, то свинцового оттенка куст можжевельника, а потом все снова тонуло во мраке.

Эрагон сидел, грея босые ноги у костра и с наслаждением опершись о мощную теплую лапу Сапфиры, покрытую жесткой чешуей. Роран сидел, как на насесте, на огромном пустотелом, выбеленном солнцем и ставшем твердым как камень стволе какого-то древнего дерева. Каждый раз, стоило ему шевельнуться, ствол издавал такой противный скрип, что Эрагону хотелось уши заткнуть.

Какое-то время в лощине царили тишина и спокойствие. Даже угли перестали потрескивать и тлели молча; Роран собрал для костра только старые сухие ветки, чтобы дымного хвоста не заметили недруги или просто излишне любопытные.

Эрагон только что закончил рассказывать Сапфире --">