Александр Васильевич Малышев - Если б у меня была сестра / сборник

темных для меня теорем. До чего же томительны и долги были эти уроки, они и поныне мне снятся, и в них я так же беззащитен, как и тридцать лет назад, и так же втайне надеюсь, что до меня черед не дойдет, что урок кончится раньше, чем Крылов вызовет меня к доске, или что-то, все равно что, отвлечет его…

Наверно, это произошло на одном из крыловских уроков. Я так же вот томился, сдвинувшись на край парты, в тусклую тень межоконья; кто-то из моих одноклассников, может, Витя Суслов, отвечал у доски, путаясь, сбиваясь, медля и тем давая мне слабую надежду, оттягивая мучительный момент, когда Крылов сядет за стол, склонится над классным журналом — большой, бесчувственный, тяжелый, как его циркуль или транспортир, и поведет свою обычную фразу:

— А теперь… к доске пойдет…

И тут в дверь класса четко, три раза постучали. Крылов повернул голову, встал из-за стола, но постучавший уже входил в класс, и по сапогам, галифе, кителю, которые делали этого невысокого плотного человека совершенно квадратным, я узнал директора школы. Мы, все двадцать семь, встали, загремев крышками парт. Крылов оказался возле директора, четко приставил ногу к ноге и, став как будто выше, может, просто по контрасту с низкорослым директором, повернулся лицом к нам. Директор тем временем обратился к двери, оставшейся открытой.

— Прошу вас…

Вошла девочка с кожаным ранцем, вошла и остановилась, настороженно, строго оглядывая всех нас. Вслед за ней шагнул человек в офицерской шинели с погонами, высокий, подтянутый, с бронзовым чеканным лицом.

— Ребята, — начал директор и нахмурился, глядя на «Камчатку», где раздались звуки, похожие на фырканье, — эта девочка будет с вами заканчивать шестой класс. Будьте ей добрыми товарищами, а если понадобится — и защитниками. Учитывайте, она здесь одна, в мужской школе. Мы, педагоги и родители, — тут он кивнул на офицера, который тоже рассматривал нас небольшими твердыми глазами, — мы надеемся, что все у нас будет хорошо…

Мы молчали.

— Товарищ майор участвовал в боях с фашистами, а также в войне с Японией.

Директор задержал свой взгляд на мне, потом перевел его на девочку и легонько тронул ее за плечо.

— Там есть свободное место. Займите его.

Девочка тоже посмотрела на меня, помедлила секунду и пошла, все ближе ко мне, мягко ступая меховыми сапожками. Хотя половина парты была свободна, я передвинулся к стене и переложил свои учебник и тетрадку.

Девочка встала рядом со мной, сунула ранец в парту и, придерживая ее крышку, полуобернулась к двери. Я заметил, как майор, став сразу добрым и грустным, мягко, ободряюще улыбнулся дочери.

— Это неплохой класс, — сказал директор. — Вы не беспокойтесь. Я лично буду контролировать. — Он обратился к учителю. — Продолжайте урок.

Офицер и директор школы вышли в коридор. Крылов кивнул нам — «Садитесь», взял карманные часы, которые он всегда в начале урока клал на стол.

— Ну, что же… Запишите задание на дом.

Я, кажется, впервые за весь урок вздохнул полной грудью.

Мы еще скрипели перьями в своих дневниках, когда за дверью обрадованно залопотал звонок. Еще мгновение тишины, особенно глубокой после звонка, и, нарастая стремительно, хлынули в коридор шум, топот, мальчишеские голоса.

И я хотел выбежать из класса, ребячески довольный, что урок Крылова закончился, а опасения мои не сбылись, но тут-то и возникло первое затруднение, первое и самое маленькое из тех, которые эта девочка внесла в мою жизнь.

Парта была почти придвинута к стене, и мне, чтобы выйти, надо было побеспокоить девочку, сказать, например, «Пропусти меня» или «Пропустите». А в самом деле, почему директор, любого из нас окликавший на «ты», с ней, одной, говорил так, как со всеми нами вместе? Я мог бы просто перелезть через парту, но при ней мне не хотелось этого делать, да и Крылов еще не ушел из класса. Он, вместо того чтобы отправиться в учительскую, взял стул за спинку, перенес к нашей парте и сел возле девочки так, что теперь я при всем желании не мог выйти.

— Ну, что же, — начал он благодушно, слегка наклоняясь к девочке. — Раз вы пришли в мой урок, давайте уточним сразу кой-какие вопросы. Вы где учились?

— На Сахалине.

— Вот как. И на чем закончили алгебру и геометрию? — Девочка --">