Валерий Михайлович Приемыхов - Князь Удача Андреевич

Два года победить не мог — все из других школ побеждали. Потом получил в этом году. Вы думаете, магнитофон или велосипед? Как бы не так! Вазочку ему дали — приз называется. Мы с Винтом специально ходили смотреть. Обыкновенная вазочка. Что он с ней делать будет? Цветы ставить или стекла для очков вытачивать?

— Громче! — говорит мой отец.

Громче? Пожалуйста:

— Я хочу получить приз за лучшее название улицы!

— Не надо кричать! — поморщилась Лина Романовна. — Дети придумали много чудных названий: улица Дивная, Свободы, Процветания, Демократии. По этим названиям видно, как дети думают, смотрят на окружающий мир. А эти двое назло делают наоборот. Цитирую: «Хорошее название Кукуевка: легко запомнить и веселое… Когда скажут: „Я кукуевский“, то не лезут драться, потому что у нас самые лихие ребята… А если все начать переиначивать, то люди совсем запутаются, где ихнее (ихнее!) место. Вперед надо прикинуть, сколько денег уйдет на новые таблички на каждый дом. Одна девочка хотела переделать себя из Ани в Аннету. Ее стали называть Нюрочка-Дурочка-С-Переулочка…» — Лина Романовна отложила тетради. — Теперь вы понимаете?

Отцы не ясно, чего там поняли, но закивали наперегонки.

— Убогость, серость. На месте вашей Кукуевки будет построен микрорайон, высотные дома с горячей и холодной водой, канализацией. Дом торговли, фонтан. Вот о чем надо мечтать! А вы хотите прожить кротами в своих частных домах без удобств, разрозненные и отсталые, как ваши дедушки и бабушки.

— Мы не хотим, — сказал дядя Володя Елхов. — Что ж мы, совсем уж эти… валенки?..

— Дети — обезьяны. Они копируют ваши разговоры, идеи, мечты…

— Ни в коем случае, — заерепенился папаня. — Мы правильно думаем и мечтаем. Это они нас неправильно понимают…

— Мы их научим свободу любить, — пообещал дядя Володя Елхов. — Они у нас замечтают, как положено в школе… не беспокойтесь…

— Верю. Надеюсь, мы встретимся в другой обстановке. Может, когда Виталию и Всеволоду будут вручать приз за лучшее название для нового микрорайона.

Она для подбадривания говорила это. Не верила в нас с Винтом ни на копейку.

Отец мой, правда, на пороге приостановился и говорит робко:

— Скажите, а что, опять другая установка? В Москве вроде к старым названиям поворот…

— Москва… — сказала Лина Романовна с мечтой в голосе. — Когда вы будете Москвой…

Никогда мы ничем не будем, по выражению ее лица.

— Когда у вас будут Остоженки, Красные ворота, Бронные… тогда поговорим… Привет!

Мы думали, наши родители нас поймут. Ни за что! Я говорю: взрослые, даже если один негр и живет в Африке, а другой вообще чукча, всегда договорятся быстрее, чем два мальчика из одного класса.

— У меня руки опускаются, — начинает мой. — Неужели трудно придумать?

— Им всыпать надо! — говорит дядя Володя. — Мой-то живо нормально заговорит, я ручаюсь.

— Вы сами-то, — съехидничал Винт, — тоже не очень-то по-русски умеете.

— Мы школу уже кончили, — сказал дядя Володя. — Зачем нам?!

— Когда надо, мы знаем, где, как и что говорить, — не отстал мой папаня.

Наша жизнь стала походить на бесконечный урок русского языка. У папы в его библиотеке был зальчик для местного общества любителей чтения. Шкафы, полные книг, по всем стенам. Столы, стулья. Одно окно и портреты писателей в золотых рамках.

Мой положил перед нами стопку книг:

— Кто первый?

— Может, мы дома лучше? — дернулся я напоследок.

— Дома за вами следить некому, а тут я с документами посижу.

— Мы тебе мешать станем.

— Перетерплю.

Папаня разложил свои бумаги. Я взял первую сверху книгу. Помню, в детстве так хотелось научиться читать. Я думал, это удовольствие, а не учеба. А уж чтение вслух просто наказание. Я, правда, не пытался читать вслух про сыщиков, но любого, самого лучшего классика вслух лучше не читать — нехорошие мысли лезут в голову. Например, начинаешь завидовать немым. «Кому случалось из Волховского уезда перебираться в Жиздринский, того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой. Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти…» И --">