Яна Волкова , Ида Мартин , Алекс Рауз , К.О.В.Ш. , Рина Харос , Джек Гельб , Лиза Белоусова , Мария Гурова , Нелли Хейл , Мария Новоселова , Тери Нова - Призрачный поцелуй

бессмысленно перебирая кончики умасленных волос Ифигении. Свава тоже молчала и больше не истязала ткацкий станок. Однажды остановившееся сердце Альды теперь мерно стучало – наверно, завелось по привычке, чтобы не напоминать ей о роковом решении. Свава, тысячелетие назад впервые услышав историю дамы, восхитилась: «Какая великая воля! Приказать своему сердцу перестать биться!» Но из раза в раз восхищение меркло, а ветра не подбрасывали им в окна новых идей. Ифигения поправила:

– Нечестно. Ты же говорила, что они дописали. – Она обернулась через плечо: – Ведь дописали!

– За сотню с лишним лет я выросла из пятнадцати до двадцати шести, но также в них вошла, чтоб умереть, – согласилась Альда.

– Нечестно и это, – нахмурилась Ифигения.

– Ты о себе думаешь, когда говоришь, что нечестно, – недовольно пробурчала Свава.

– Что толку быть первой дамой двора и первой дамой в рыцарских песнях, если все, чем я оказалась приглядна, была только смерть? – одернула обеих Альда.

– Ты что же, жалеешь о своей любви? – Мысль взбудоражила Ифигению, она юрко развернулась к Альде лицом и села на кровати.

Находя их судьбы похожими, она рвалась в ее ответах разглядеть свою долю и найденное прибрать. Ифигения вела себя как жадный ребенок, а Альда была щедра, но бедствовала: ее алтарь не украшали новыми стихами. У нее вовсе не было никакого алтаря.

– Нисколько не жалею! Кто бы пожалел? Невеста Роланда – это много больше, чем ничего. У других ведь ничего. – Слова шли вразрез с чувствами, Альда шмыгала носом и сдерживала слезы.

– Поплачь, родная, – Ифигения гладила ее по спине.

Земные годы Альды раскинулись как ахенский сад и цвели все отведенное ей время. Она любила и иголки, и беспросветное ожидание, и робкие взгляды, и колокольный звон, зовущий на вечерню. Хотя у каждой здесь нашлось представление о загробном мире, Альда была в высшей степени не согласна с происходящим и одновременно с тем смиренна. Она утверждала, что чистилище приняло образ девичьей и что Господу еще предстоит взглянуть на их души и определить место каждой. Свава и Ифигения – язычницы, с их положением ей все было понятно. Но сама она, добросовестная христианка, чем провинилась? Видимо, чем-то. Теперь Альда упорно искала изъян в себе и своем прошлом. Но беда была в том, что в нем не было ничего, кроме любви и смерти, – прямых доказательств ее прилежной верности, чистоты и непогрешимости. Теперь, разочарованная собой, Альда плакала. Но Свава не любила, когда подруги рыдали. Да о грехах она знала только в пересказе Альды. Свава нервно оттолкнулась от вертикали станка и процедила Ифигении:

– Чего ты прицепилась к ее любви? Ты-то здесь при чем?

– Я его любила! – вспылила Ифигения.

– А он тебя?

– Перестаньте, пожалуйста, – потребовала Альда, но в свойственной ей одной мягкой манере.

Они безмолвно дулись какое-то время, и день замер на мгновение, чтобы ночь не наступила раньше, чем последняя споет. Ифигения не сдержалась.

– Если в пример поставить Сваву, – начала она, на что упомянутая девушка только смиренно вздохнула, – то выходит, что можно было сделать все то же самое, что и они, а взамен не получить того, что причиталось им. Что такого делал Роланд, что?..

– Помолчи, царевна, – перебила ее Свава. – Мы здесь о них не говорим…

– Ведь говорим же!

– …в отрыве от себя, – настояла Свава.

– Нелепое правило, – недовольно сказала Ифигения. – Ладно, неважно, что делал он. Что бы ты хотела делать, Альда?

– Будь точна, я не понимаю.

– Как иначе ты бы хотела прожить свою жизнь?

На том уже и Свава навострила уши. Она сама не раз задевала подруг непристойными для мертвых вопросами.

– Так бы и хотела, – спокойно ответила Альда и перестала плакать.

– Просидеть всю жизнь на женской половине и умереть девицей? – уточнила Ифигения.

– Да, – уверенно подтвердила она. – Сидеть на женской половине, любить Роланда и умереть оттого, что его больше нет.

– Потешаешься, что ли? – с сомнением спросила Свава. – Ты что, была проклята любовным зельем?

– Не была я ничем проклята! – Альду возмущали их сомнения. – Я любила свою жизнь, и была бы счастлива только с Роландом.

Они все упирались в вопрос «могло ли быть --">