Яков Исидорович Перельман , Андрей Платонов , Николай Николаевич Шпанов , Николай Петрович Трублаини , Константин Эдуардович Циолковский , Анатолий Валерианович Шишко , Андрей Павлович Шманкевич , Петр Петрович Дудоров , Илья Павлович Мазурук , Клавдия Степановна Микони , Б. Кузнецов , А. Кручина , Дмитрий Тигер , Гут , Женя Андрианов , П. Игнатьев , Н. Юргин - Силуэты грядущего

должен был это сделать.
ЧУДЕСА В РЕШЕТЕ
Ровно три недели тому назад маститый ученый предсказал пробуждение Тимофеева, назначив срок, — прежде приблизительный, но совпадающий с сообщением доктора
Набокова.
— Три-четыре недели, и он должен вернуться к жизни.
Три года прожил Вильямс Стортинг в Перми, тщательно
изучая малейшие детали, сопутствовавшие летаргии Тимофеева, рассчитывая написать многотомное исследование
этого исключительного случая.
В 3 часа 20 минут, в громадной, строго молчаливой палате Тимофеева собрался цвет ученого мира. Стрелка электомагнископа явно нервничала, как нервничали и собравшиеся вокруг больного серые корифеи науки.
Но вот вздрогнула и прыгнула вверх кривая радиографа,
судорожно рванулась влево и задрожала на предельных
цифрах стрелка электромагнископа, и остановилась.
Настал жуткий момент.
Тимофеев впервые за 19 лет сна сделал глубокий вздох,
открыл глаза и громко с аппетитом... чихнул.
-— Будьте здоровы! — не преминул заявить, от избытка
чувств, дежурный врач Набоков.
Тимофеев тупо посмотрел в стеклянный потолок футляра, скосил глаза на сгруппировавшихся ученых и наморщив
лоб, начал припоминать.
— Да! Припоминаю. Мне нужно было написать письмо
в «На Смену!». Но где я? Почему здесь эти люди в белых
халатах? Что это за идиотский стеклянный колпак? В чем,
собственно, дело?!
Профессор-психиатр Крутов счел нужным ликвидировать вполне понятные, недоумевающие взгляды Тимофеева.
511

— Тов. Тимофеев, — с мягкостью в голосе сказал он. —
Вы не беспокойтесь, не удивляйтесь, не волнуйтесь. Вы в
больнице.
— По-почему? — снова скосил глаза Тимофеев. — Чечем я, собственно, болен? Может, тиф?
512

— Поспали вы больше, чем следует. Вот и все. Вы пока
что успокойтесь.
— Да я ничего, я не волнуюсь, — отозвался Тимофеев, и
спустя ноги с кровати, добавил:
— Нельзя ли, товарищи, пожрать чего-нибудь? Чувствую, что голоден, и здорово.
Как бы по мановению волшебной палочки, в палату вошла сиделка с подносом, на котором умещался прибор, распространявший раздражающие, вкусные запахи.
Тимофеев вскочил с кровати, вышел из футляра и, присев за столик, с таким аппетитом начал уписывать принесенную пищу.
— Сколько же времени я спал, что в больнице оказался?
— осведомился подкрепившийся и повеселевший Иван Семенович.
— Вы спали ровно 19 лет 5 мес. и 26 дней.
— Как? — Тимофеев вытаращил глаза и расхохотался.
— Шутить изволите?
— Вы находитесь в клинике Пермского государственного университета. Девятнадцать лет, пять месяцев н двадцать
шесть дней тому назад вы, от неизвестной пока причины,
безусловно сильнейшего потрясения впали в длительный
летаргический сон. Весь ученый мир заинтересовался вашей
болезнью; нет на земном шаре такого угла, где бы не знали
вашего имени. Сейчас в момент вашего пробуждения мы
обращаемся к вам с просьбой оказать услугу науке. Припомните-ка. Не была ли у вас какого-либо сильного нервного потрясения? Нам важно выяснить причину происхождения длительной летаргии.

—Да успокойтесь пожалуйста, — остановил Тимофеева
молодой человек. — Никто вас не обманывал и не думал
обманывать. Никто вас не считал и не думает считать за сумасшедшего. И это я вам сейчас же докажу не на словах, а
на деле.
— Но вы понимаете, — закричал в отчаянии Иван Семенович, ударяя себя кулаком в грудь, — вы понимаете, что
513

я в этом деле ровным счетом ни черта не понимаю.
— Поймете, — уверенно отчеканил молодой человек и
быстро вышел из палаты.
Юноша прошел по коридору в кабинет профессора Крутова и пробыл там не более четверти часа, затем вместе с
профессором заглянул на минутку в радио-кабинет.
Соединить радио-телефон с редакцией «На Смену!» было делом момента.
— Сейчас вылетаем с Тимофеевым в Свердловск. Через
час будем в редакции. Профессор Крутов любезно предложил свою машину. Наши самолеты, как назло, в разлете, по
экспедиции. Ждать их возвращения нет смысла. Тимофеев
нервничает.
— Воспользуйтесь машиной профессора Крутова — отрезал редактор.
Между тем в палату в Тимофееву вошла сиделка с бельем и верхним платьем.
— Переоденьтесь.
Продолжавший недоумевать Иван Семенович все же не
заставил себя ждать.
Мягкие сандалии, красивая блуза, брюки, легкая изящная шляпа немедленно преобразили фигуру Тимофеева.
— Итак, летим, — громко сказал уже знакомый Тимофееву вошедший в --">