Георгий Рудольфович Граубин - На берегах таинственной Силькари

варить соль, выгодно торговать, скупать пушнину. Охотники, которых он нанимал, забирались далеко в тайгу, некоторые доходили до Амура. Не успел Хабаров разбогатеть, как якутский воевода ни с того ни с сего отобрал у него весь хлеб вместе с соляной варницей, а самого заточил в тюрьму.

Но вот приехал новый воевода и ни в чем не повинный Хабаров вышел на свободу. Узнав о том, что Поярков не нашел ни Лавкая, ни серебра, он предложил снарядить экспедицию за свой счет. Воевода не возражал: если Хабарову удастся привести Лавкая под «высокую государеву руку», то в ясачном сборе будет большая прибыль, а воеводе — награда. Он разрешил Хабарову взять гулящих людей и выдал наказную грамоту: «Идти по Олекме и Тунгиру, потом волоком на реку Шилку для ясачного сбору и прииску новых земель… Построить где пригоже острожек… и ходить из того острожка на немирных и неясачных людей, князей Лавкая и Батогу, чтобы они, князцы, с себя и улусных людей давали ясак».

И, конечно, особо наказывалось искать серебряную руду.

И снова поплыли по Лене дощаники, только теперь не вниз, а вверх, до Олекмы. По Олекме, выбиваясь из сил, отряд дотащился до устья Тунгира лишь к осени. Здесь казаки чуть отдохнули, а потом сделали, по примеру Пояркова, нарты и дальше пошли пешком. Но и этот отряд «промазал» — вместо Шилки опять попал в Амур!

На Амуре Хабаров прожил три года. Здесь он собрал богатый ясак и сообщил дарю, что тут по соседству находится серебряная гора. А к сообщению приложил «чертеж земли и городов Лавкая». Якутский воевода тоже писал царю: «Если пожелает государь овладеть даурской землею… и серебряною горою, то пусть пошлет в даурскую землю большую рать».

Когда все это получили в Москве, то решили послать на Амур (серебряная гора — не шутка!) три тысячи стрельцов. А чтобы подготовиться к приему войск и организовать новое — Даурское воеводство, к Хабарову отправили во главе небольшого отряда в сто пятьдесят человек чиновника сибирского приказа Дмитрия Зиновьева. А енисейский воевода Пашков послал на помощь Хабарову стрелецкого сотника Петра Бекетова. Того самого Бекетова, что двадцать лет назад заложил Якутский острог.

На этот раз Бекетов пошел на восток прямо, через Байкал: там только что было построено Иркутское ясачное зимовье и стоял маленький гарнизон. К тому же ему было приказано найти к Амуру более удобную и короткую дорогу.

Через год Бекетов, проплыв по Ангаре, Байкалу, Селенге и Хилку, появился на озере Иргень. Отсюда он часть отряда послал вперед, а сам остался строить острог. Заложив небольшую крепость, он на следующее лето приплыл к Нерче. Здесь уже стоял острог, срубленный его товарищами, которые заложили и Читинское. Так русские люди, наконец, достигли Забайкалья, о котором ходило столько заманчивых слухов и легенд. Случилось это в 1653 году, всего три века назад, что для истории не очень-то много.

КТО ЕСТЬ КТО

Итак, русские землепроходцы и служилые люди, совершив великий исторический подвиг, проникли в наш край, в Забайкалье. И все мы, живущие сейчас здесь, с гордостью называем себя забайкальцами. Но мало кто из нас знает, кто мы такие, есть, из каких мест пришли наши прадеды. Ведь триста лет назад тут населения почти не было. Лишь кое-где по долинам рек обитали редкие бурятские племена да промышляли мягкую рухлядь эвенки.

Первые поселки и села выросли здесь только после прихода русских. А русских, как магнит, притянуло к себе серебро. Слухи о нем оказались не напрасными: его нашел казак Филипп Свешников. А посланный из Москвы на поиски серебра рудознатец Григорий Лоншаков приехал позднее.

Эта серебряная руда была первой в России. Поэтому в Забайкалье решили строить сереброплавильные заводы. Но строить заводы и выплавлять серебро было некому. И правительство издало указ послать за Байкал «тюремных сидельцев» — воров, разбойников и убийц: в тюрьмах, мол, они только даром едят хлеб.

«Тюремные сидельцы» стали выплавлять серебро. Но ведь и тут надо было кормить хлебом! Значит, кто-то должен его выращивать. Правительство предписало «хлебный оклад исполнять тамошнею пахотою» и для начала отправило в Нерчинск сто семей верхотурских крестьян.

Из шестисот человек в Нерчинск пришло только четыреста: многие в дороге заболели и умерли, некоторых до смерти забил батогами сопровождавший их боярин Петр Мелешин.

Затем на берега Шилки переселили крестьян с Енисея и молодых парней из-под --">