Сергей Новиков - Не здесь и не сейчас

исчезновение магнитофона с «Innuendo», поймёт, что он ушёл насовсем.

2

К этому состоянию почти абсолютной свободы Макс не стремился. Он не планировал ни разрыв с женой (стремительно женившись в восемнадцать на двадцатидвухлетней звезде пятого курса, он сбежал от неё через год), ни уход с третьего курса политехнического, ни уклонение от призыва. Связанные с женой, с учёбой в нелюбимом вузе или с армейским призывом неприятные ощущения нарастали незаметно. Макс неспешной рысью исправно бежал по назначенной ему дорожке. Молчал, когда ненавидевшая всех вокруг жена срывала злость на нём, получал двойки и пересдавал экзамены по нелюбимым предметам, проходил комиссии и медосмотры в военкомате, и в каждой такой ситуации был, в общем-то, своей жизнью не то чтоб совсем доволен, но уж большой обиды на неё не держал точно. Однако после какой-нибудь особенно противной мелочи, игравшей роль катализатора, Макс вдруг взбрыкивал — за считанные минуты принимал неожиданное даже для самого себя решение и выскакивал из-под пресса обстоятельств.

Потом он, конечно, мог покрасоваться и ввернуть в разговоре: «Мне давно было ясно, и я, наконец, решил…», хотя честнее было бы сказать: «Так получилось».

Так получилось, что в мае 1991-го, накануне экзамена по обожаемому им английскому, жена язвительно прошлась насчёт его способностей к языку, и он, получив «отлично» и похвалу самого придирчивого в вузе преподавателя, вдруг понял, что больше не будет жить с ней, причём, уйдёт прямо сейчас, не затевая развода. Он просто не стал возвращаться после экзамена в их съёмную комнату, а потом успешно избегал контактов с женой и её родственниками.

Так получилось, что в январе 1992-го неспособному к черчению Максу злобная старуха-преподаватель исчиркала шариковой ручкой стоивший адских трудов чертёж, и учившийся на мелиоратора Макс ушёл из политеха.

Так получилось, что три месяца спустя на призывной комиссии в родном райцентре ему нахамил военком, который ненавидел студентов за то, что они получают отсрочку и портят ему показатели. Войдя в раж, военком пообещал отправить недоучившегося студента в стройбат, «к зэкам и черножопым»^[3]. К тому времени Макс уже убедил себя, что служба в армии — не самая приятная, но по-своему честная расплата за уход из политехнического, и даже постригся наголо, чтобы приучить себя к мысли: студенчество кончилось, начинается новый этап в его жизни. Однако после угроз военкома он сначала испугался, а через несколько дней разозлился и начал интересоваться способами уклонения от призыва.

Так получилось, что насчёт этих способов могли просветить только в областном центре, где Максим учился три предыдущих года, и в апреле 1992-го он уехал в столицу области, сообщив родителям, что один тамошний умелец починит японский магнитофон, который в райцентре чинить не берутся.

Истратив за три недели почти все деньги, но не получив ни одного толкового совета по спасению от призыва, Макс решил вернуться домой и сдаться на милость военкому. В день отъезда он долго бродил по хаотично застроенному кварталу в центре областной столицы, как бы прощаясь с большим городом перед отправкой в армейскую Тмутаракань, и вдруг наткнулся на крохотный пивной бар под названием «Кенгуру». Бар был спрятан в старых дворах столь прихотливо, что найти его во второй раз оказалось сложнее, чем случайно обнаружить в первый.

«Кенгуру» (точнее, как гласили надписи на ярко разрисованных стенах, «Kangaroo») был переполнен. Посетители неприветливо косились, бармен демонстративно не замечал. Максим уже выходил, когда его окликнули.

Он узнал Сашу с Серёжей — семейную пару, с которой познакомился год назад, когда пытался перевестись с третьего курса политеха в университет, на второй курс РГФ^[4]. Перед экзаменом он было подкатил к длинноногой красотке Саше, которая переводилась на престижный инязовский факультет с обычного филфака, но Саша тут же познакомила его с мужем, третьекурсником РГФ. С тех он их ни разу не видел.

После неожиданно бурных для столь непрочного знакомства приветствий ребята объяснили, что «Кенгуру» — фактически закрытый клуб, место для своих. Свои — это звёзды РГФ (успеваемость на данный статус влияла по минимуму) и иностранцы, приехавшие учить русский. Иногда, правда, случаются исключения (если, конечно, имеются солидные рекомендации).

Выданные Сашей и Серёжей рекомендации Макс подкрепил --">