Журнал «Вокруг Света» - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1995 год

Яматой. Время от времени Сайрен вынимал из блестящих зубов длинную черную сигару и презрительно выпускал в сторону Николсона облако дыма. Старший помощник смотрел на бывшего капитана «Керри Дэнсер» холодными от ненависти, немигающими глазами.

Мучительным было все произошедшее после бегства Сайрена и его людей. Они дали понять, что отправились на север. «Уловка, — с яростью подумал Николсон, — разгадать которую по силам любому ребенку». Спрятавшись, Сайрен, должно быть, подождал, пока не пройдут носильщики, после чего последовал за ними и, обогнув деревню, направился в Бантук, где и предупредил гарнизон. Любой дурак должен был это предвидеть и принять соответствующие меры предосторожности, одна из которых заключалась в убийстве Сайрена. Он же, Николсон, проявил преступную беспечность и не предотвратил дальнейших событий. Теперь он знал, что, представься ему когда-либо такая возможность, он пристрелит Сайрена без тени сожаления, как если бы дело касалось старой консервной банки. Но он также знал, что такой возможности ему более не представится.

Медленно, словно бы с трудом, Николсон отвел взгляд от лица Сайрена и оглядел сидевших на полу рядом с ним. Гудрун, Питер, мисс Плендерлейт, Файндхорн, Уиллоуби, Вэнньер — все они были здесь, уставшие, больные, покорившиеся судьбе, но не испытывавшие страха перед грядущими ее превратностями. Горечь Николсона стала почти невыносимой. Все они доверяли ему безоговорочно, веря, что ему по силам благополучно доставить их домой. Они ему доверяли, и теперь уже никому из них никогда не увидеть дома... Он снова посмотрел на помост. Капитан Ямата встал, заткнул большой палец одной руки за ремень, а другую положил на рукоятку меча.

— Долго я ваше внимание занимать не буду, — спокойно и отчетливо проговорил он. — Мы отправляемся в Бантук через десять минут. Мой командир, полковник Кисеки жаждет видеть всех вас: у него был сын, командовавший захваченным нами американским торпедным катером, посланным перехватить вас. — Он заметил, как несколько пленных переглянулись, и слегка улыбнулся. — Отрицание содеянного ничего вам не даст. Капитан Сайрен превосходный свидетель. Полковник Кисеки вне себя от горя. Для всех вас было бы лучше не рождаться на свет. Десять минут, — плавно продолжал он. — Не более. Но сначала нам предстоит еще кое-что, — это не отнимет много времени. — Он опять улыбнулся и медленно обвел глазами пленников. — Пока мы ждем, вам всем будет небезынтересно увидеть человека, которого вы хорошо знаете и, с другой стороны, не знаете совсем. Человека, являющегося хорошим другом нашей славной империи, которого наш доблестный император, я уверен, захочет поблагодарить лично. В дальнейшем маскараде нет необходимости, сэр.

Один из пленников внезапно поднялся на ноги и, приблизясь к помосту, бегло заговорил по-японски и с легким поклоном пожал руку капитану Ямате. Николсон привстал в оцепенении, не желая верить в происходящее, но тут же тяжело упал на землю от удара приклада, но, казалось, он едва заметил его.

— Ван Эффен! Что, черт побери, выдумаете...

— Не Ван Эффен, мой дорогой мистер Николсон, — заявил Ван Эффен. — Не «Ван», а «фон». Мне до смерти надоело быть в шкуре проклятого голландца. — Он едва заметно улыбнулся и поклонился. — Мое почтение, мистер Николсон. Подполковник Алексис фон Эффен, германская контрразведка.

Николсон уставился на него, как и все остальные, в полном ошеломлении, пока охваченный смятением мозг пытался сориентироваться и уяснить для себя такое положение вещей. Отдельные воспоминания и события последних десяти дней медленно выстраивались в цепочку, рождая первые зачатки понимания. Бесконечно тянулись секунды одной минуты, и приближался уже конец второй, когда от версий, гипотез и подозрений не осталось и следа. Осталась лишь холодная уверенность, что подполковник Алексис фон Эффен был именно тем, за кого себя выдавал.

Первым прервал молчание именно он. Посмотрев за дверь, он перевел взгляд на своих недавних товарищей по несчастью. Улыбка на его лице не таила, однако, ни радости, ни ликования, никаких признаков удовлетворения. Улыбка была скорее грустной.

— Теперь, джентльмены, перейдем к причине всех наших злоключений и тягот последнего времени, причине изматывающего преследования японцами — союзниками моего народа, должен непременно добавить я. Многие из вас удивлялись, почему мы представляли столь великую важность --">